- Ты... ты серьёзно? - её голос дрожит.

Я пожимаю плечами, откидываюсь в кресле и скрещиваю руки на груди.

- Абсолютно. Расставайся. Прямо сейчас. Позвони ему и скажи, что уходишь. Что, к примеру, нашла другого.

Она моргает, словно пытается осознать, что только что сама загнала себя в угол.

- Но... но я же...

- Что? - наклоняюсь вперёд, упираясь локтями в стол. – Ты же хочешь снова дружить? Тогда надо выбрать, кого ты больше любишь, его или меня?

Лена краснеет, её пальцы сжимают край пальто так, что костяшки белеют. А я… получаю болезненное удовольствие от этой игры. Вижу, что она мучается и наслаждаюсь!

- Я не знаю...

- Вот видишь, - вздыхаю я. - Ты даже в этом не уверена.

Она вдруг резко выпрямляется, глаза загораются обидой.

- Ты жестокая! Я пришла за помощью, а ты...

- А я что? - перебиваю. - Должна тебе помочь выбрать платье, чтобы ты красиво смотрелась на совместных фото с МОИМ мужем?! Вы там с Лёней в себе или как?

Лена открывает рот, но я уже машу рукой.

- Не утруждайся. Я пошутила. Этот товар возврату не подлежит – мучайся с ним сама.

Её лицо искажается.

- Я даже не догадывалась, что ты такая... такая…

- Жестокая? - заканчиваю за неё. - Да, вот такая. Теперь ты знаешь.

Лена резко разворачивается, хватается за ручку двери – но я её окликаю.

- Траурное.

Она замирает, оборачивается.

- Что?

- На корпоратив покупай закрытое чёрное платье. Максимально траурное.

Лена смотрит на меня, будто я сошла с ума. Потом резко распахивает дверь и выбегает, даже не попрощавшись.

Дверь захлопывается.

Я остаюсь одна.

Тишина.

И вдруг – смех.

Сначала это просто нервный выдох, потом хриплый звук, застрявший в горле. А потом уже настоящий, громкий, истерический хохот, от которого сводит живот. Я смеюсь так, будто это самый смешной спектакль в моей жизни, пока слёзы не начинают капать на полированную столешницу, оставляя мокрые следы.

Боже, какая же я идиотка!

Я победила в этой дурацкой перепалке, но проиграла в куда более важной битве. Муж снова меня обманул. Да, в мелочи – но обманул. И Лена... Лена, которую я растила, которую учила, которую считала - нет, не подругой - дочерью!

Встретила ее в самый черный период своей жизни. Убедила себя, что это не случайно, и мы можем спасти друг друга. Она меня от одиночества. Я ее от пьяного ада родительского дома.

Рита предупреждала: «От осинки не родятся апельсинки». А я спорила: «Всё дело в грунте! Я создам подходящий!»

И ведь создала. Создательница года, блин!

Поливала. Удобряла. Любила.

А в итоге - вырастила нарцисса.

Из нежного ростка - ядовитый цветок.

Я закрываю лицо руками. Слёзы текут сами, без разрешения. Сначала тихо, будто в глаз что-то попало. Потом - навзрыд.

Мне стыдно.

Не за них - за себя. За то, что позволила им относиться ко мне, как к вещи. За то, что доверяла, когда все кричало об обратном. За то, что снова, в который раз, оказалась слишком мягкой, слишком доброй, слишком... глупой.

И самое смешное, у этих двух все хорошо! Будут утешать друг друга, обсуждая, то, какая я плохая. А я, человек, который реально не сделал ничего плохого… Боже, мне даже сейчас позвонить некому! Просто поплакать в жилетку, просто рассказать, просто на секунду, на один короткий миг перестать быть Кариной Ким и стать… женщиной.

Вокруг сильных женщин крутится столько легенд, и ни одна из них не расскажет, что на самом деле сильная женщина мечтает найти человека, с которым можно снова быть слабой.

Голова тяжелая, как будто налита свинцом. Слезы размывают тушь, оставляя черные дорожки на пальцах. Я даже не пытаюсь их остановить - пусть текут, пусть смоют хотя бы часть этой боли.