Макияж небрежный, будто она делала его на бегу. Красивое облегающее фигуру платье досадно помято, а под грудью спряталось пятно в форме грязной детской ладошки. Аля его не видит. А вот я вижу прекрасно.

А ещё я замечаю раздражение в её взгляде и догадываюсь, что оно вызвано не только моим приходом.

- Наконец-то, - усмехается любовница Юры. – Я уж думала в полицию твою спиногрызку сдавать.

- Юра бы тебе не позволил.

Аля продолжает стоять в проходе, но у меня нет желания слушать её мерзкие речи. Поэтому я просто иду на неё. Если не уйдёт с дороги – точно лишится клока волос.

Аля, видимо, дорожит своими лохмами, потому что успевает вовремя отскочить с моего пути.

- Может, Юра бы и не позволил, - бросает она мне в спину, когда я уже иду по коридору, - да только он мало бывает дома, как ты знаешь. А когда его нет, может случиться всё что угодно…

Меня разрывает на части от взаимоисключающих желаний.

С одной стороны, я убеждаю себя, что должна всё делать по закону: забрать дочь, подать на развод и раздел имущества. А ещё, очевидно, настучать в опеку. Алю нельзя оставлять с детьми. Юра должен понять это так или иначе…

С другой стороны, материнский инстинкт вопит о том, что я не должна оставлять детей с этой бессердечной женщиной ни на секунду. Она представляет для них опасность. И я должна суметь защитить их прямо сейчас.

Ненавижу Юру за то, в какую ситуацию он поставил детей.

Слепой дурак.

Пока иду по дому, замечаю, как всё поросло грязью. Прохожу мимо корзины для грязного белья в коридоре. Она переполнена одеждой. Непоместившиеся вещи просто валяются на полу вокруг. Везде рассыпаны фантики, игрушки и крошки от какой-то еды. Робот-пылесос, запрограммированный на автоматическую ежедневную уборку, зажевал чей-то носок и стоит в углу с разряженной батареей.

Меня не было всего-то чуть больше недели, а тут уже можно снимать фильм о барахольщиках. Я знаю, что четверо детей превращают пространство в хаос за считаные секунды, но нельзя же жить в свинарнике!

- Если ты не в состоянии убраться сама, то закажи клининг, - ворчу я. – Дети не должны жить в таком бардаке.

- Можешь прибраться, если хочешь, - усмехается Аля. – У каждого своё предназначение, Кира. У тебя грязные полы и горшки, у меня…

Аля мечтательно вздыхает.

- У меня красивая жизнь, - добавляет она. – И я сделаю её такой, как мне нужно. Взваливать на себя обязанности няньки и кухарки я не собираюсь.

Качаю головой. Ну как Юра может доверять ей детей? Это просто преступление.

- А моему мужу в лицо ты говоришь то же самое? – интересуюсь я.

- Не твоё дело, - отзывается Аля. – И муж скоро перестанет быть твоим…

Захожу на кухню, в надежде найти там детей. Они всегда ошиваются рядом с холодильником. Или рядом со мной.

Но сейчас тут никого нет. Грязь такая же, как и в остальном доме, а на столе одинокая бутылка красного полусладкого с наполненным бокалом.

- Ты… - окончательно обалдеваю я, - ты что пьёшь при детях? Да ведь ещё и пяти нет! Не рановато ли?

- Тебя спросить забыла, - фыркает Аля. – Я у себя одна, и стресс за меня никто не снимет.

Это, чёрт побери, уже слишком!

Я разворачиваюсь к Але и тычу ей пальцем в грудь.

- Следи за детьми, идиотка! – рычу я. – Хотела на моё место? Так тяни теперь лямку! Не хочешь готовить – заказывай вовремя полезную еду. Не хочешь убирать – заключи договор на постоянный клининг! Няню найми в конце концов!

- Я что, по-твоему, идиотка? – взрывается Аля. – думаешь, я не знаю, что мне это нужно?

- Так в чём же дело?

- В Юре! Он не даёт мне денег… Говорит, что у него какая-то сделка сорвалась. И все свободные деньги пошли на покрытие неустойки. Велел справляться самой как минимум месяц.