Стараюсь, чтобы голос не выдал эмоций. Сама же едва держусь, чтобы не отпрянуть.

Нет, нельзя этого делать. Пока я веду себя послушно, у меня есть свобода передвижений. Хоть и с охраной, но все же.

Да и Назар не проявляет агрессии, пока не видит сопротивления. Ведет себя мягко. Заботливо.

Но я-то знаю, что это маска. Однажды ему надоест притворяться.

– Ладно, – он целует меня в висок и отпускает.

Уходит на кухню. Начинает бренчать там посудой.

– Мамочка? – ко мне подбегает дочь с охапкой кукол. – Можно мне сегодня с ними купаться? Они уже грязные.

С сомнением смотрю на пластмассовые лица, разрисованные фломастерами. Недавно Зоя решила, что она визажист. Бедные куклы.

– А давай мы им отдельную ванну сделаем? – предлагаю, тихо радуясь, что мой ребенок пока не требует ножницы и не мнит себя парикмахером. – С пеной и бомбочками. А то вы все в одну не поместитесь.

Дочь вздыхает:

– Ну ла-а-адно, но Матишка будет мыться со мной!

Выбирает из вороха последнюю из купленных кукол и на сегодня самую любимую. Имена она им сама придумывает. Вот эту, с круглой детской головой и тряпичным телом, назвала Матишка.

– Хорошо, – сдаюсь. – Беги, остальных сложи в тазик.

Зоя уносится в ванную. Иду за ней, но замираю, когда со стороны кухни доносится телефонный звонок.

Кто-то звонит Назару.

Первая мысль, что это любовница.

А хоть бы и так. Даже хорошо, если он не порвал с Анжелой. Пусть ходит к ней, выпускает пар и не трогает меня.

Убеждаю себя, что мне все равно. А сама, крадучись, приближаюсь к кухне и замираю.

– Да, я понял, – рявкает Назар так, что меня обдает морозом.

Отшатываюсь за угол и прижимаюсь спиной к стене.

А муж продолжает выплевывать в трубку:

– Забудь про мою жену, ясно? Она – моя. И всегда будет моей.

Горло сжимает спазм.

Это… Мир? Он не бросил меня?

Обдумать эту мысль не успеваю. Слышу, как Назар идет к выходу, и спешу убраться подальше. Не хочу, чтобы он меня здесь застукал.

Следующие два часа занимаюсь дочкой. Но тот звонок не идет из головы. Наконец, Зойка выкупана и уложена спать. Еще полчаса читаю ей сказку, пока мой ребенок не засыпает.

Только тогда с неохотой покидаю ее комнату. Идти в спальню к Назару нет никакого желания. Поэтому направляюсь в гостиную. Сажусь на диван и начинаю бездумно щелкать пультом, переключая каналы на телевизоре.

Вскоре в комнату входит Назар в домашних штанах и футболке. Волосы влажные, значит он только из душа.

Муж скользит по мне задумчивым взглядом. А я вся внутри подбираюсь.

– Ужин был вкусный, спасибо, – говорит он ровным тоном.

– На здоровье, – отвожу взгляд.

Сейчас, когда я сижу, особо заметно, какой он высокий. А футболка подчеркивает рельефный торс, созданный долгими тренировками. Когда-то я считала его самым красивым мужчиной в мире.

Назар ведет рукой по своим волосам, зачесывает назад.

Невольно сравниваю его с Мирославом. Тот никогда так не делает. Наоборот, постоянно ерошит волосы, словно они ему мешают.

В горле появляется горький комок.

Зачем я вообще это вспомнила? Хочется выть от тоски!

Назар подходит ближе и опускается рядом со мной на диван. Огромная ладонь ложится на мое колено.

Замираю.

Только не снова!

Не хочу с ним близости. Неужели он этого не понимает?

Назар начинает поглаживать мою ногу.

По телу пробегает дрожь отвращения.

А ведь раньше мне нравились прикосновения мужа. Я же его любила или думала, что люблю.

Сейчас он пытается воскресить это чувство. Только все зря. Между нами слишком много боли.

– Ксан, не отталкивай меня. Я готов простить твое помутнение, но и ты мне прости, – говорит он низким голосом.