— Серьёзно? — нервно запахиваю на ней халат, завязывая потуже пояс. — Я не знаю, зачем ты собралась к Вике на тот свет.

В моём голосе звучит явный упрёк. Понимаю, что девчонка всё уже решила для себя, и от этого становится не по себе. Хватаюсь за её хрупкие плечи, удерживая перед собой.

— Пусти. У тебя богатое воображение.

— Не отпущу! Кто дал тебе право так распоряжаться своей жизнью? — впиваюсь осуждающим взглядом в её лицо, пытаясь не упустить ни единой эмоции. Яна приоткрывает рот, будто собирается возразить, но никак не может подобрать подходящих слов. Щёки краснеют от негодования. Кулачки нервно сжимают воротник моего пальто.

Ну, давай, малыш! Добей меня своей логикой. Соври мне!

***

— Как там твоя жена? — жалит в больное место прямым намёком. — В порядке? По-моему, ей намного хуже, чем мне, и она нуждается в твоей поддержке больше, чем я.

— Зачем ты сейчас язвишь? — впиваюсь пальцами в её тело, чувствуя, как собственные мышцы каменеют. — Я вернулся с работы забрать тебя с мальчишкой домой, потому что ты мне нужна, и к Тиму я привык, как к родному. Не вижу смысла отрицать — мы встретились с тобой в самый что ни на есть хреновый период в моей жизни. Я всё ещё женат, но ты не виновата в том, что мы со Стеллой не смогли сохранить отношения. Они рушатся с каждым днём все больше и больше. Ребёнок не спасёт наш брак.

Тихий всхлип Яны отрезвляет меня. Разжимаю пальцы, но только чтобы ослабить хватку.

— Ты не понимаешь, что мне больно осознавать, что ты ради любовницы готов бросить своё чадо? Я пытаюсь поставить себя на её место, Вику и...

— Вика тут при чём, блять?! — вспышка непонятной ярости обжигает затылок. — Да, мы переспали с ней два раза и больше не виделись. Так уж вышло, Яна, прости за откровенность. Не понимаю, зачем ты сейчас лезешь в прошлое? Вынуждаешь делиться подробностями, которые тебя не касаются. Я не хочу говорить о бывших партнёршах, о наших интимных связях. Виктория — не исключение. Ты — единственная женщина, которая меня волнует, которая может заставить снова полюбить. Ты не должна себя ставить на чьё-либо место. Ты — это ТЫ!

Притягиваю к груди растерявшуюся от неожиданности Яну, фиксирую за талию одной рукой, второй обхватываю затылок и прижимаю голову к себе.

— Я не хочу никого заставлять любить меня! Понимаешь? — бессмысленно дёргается, протестуя в шею громким ворчанием.

— Тссс... Тише, маленькая... Ты это делаешь неосознанно. Притягиваешь к себе словно магнитом, вынуждаешь терять голову. Я не знаю, как правильно дышать рядом с тобой, что говорить и как на тебя смотреть, чтобы ты мне верила, — понижаю голос до хрипа, обжигая дыханием её влажную макушку. — Я схожу с ума каждый божий день, пытаясь разобраться с тем, что творится у меня внутри. Там ураган. Такой силы, что если выпустишь — сметёт всё к чертовой матери. Ты стала моим личным наркотиком. Я ничего не могу с этим поделать. Ни-че-го...

— Так не сходи с ума...

— Не вижу смысла в твоём предложении, — стискивая сильнее объятия, с шумом втягиваю её запах, пропуская сквозь себя бескомпромиссную пьянящую энергию. — Мышка, пошли ужинать...

— Я хочу домой, — притихает на несколько секунд.

— Через пару часов мы уедем, обещаю.

— Я хочу к себе домой, — поднимает лицо и ловит мой озадаченный взгляд. — Поставь охрану у двери моей квартиры. Позволь мне уйти.

— Ты действительно хочешь уйти? Только из-за того, что процесс развода со Стеллой затянется? Время — наш единственный враг. Всё остальное поправимо.

— Предлагаешь сидеть в доме и ждать, когда ты наиграешься со своим ребёнком и вернёшься к полуночи ко мне в постель от экс-супруги?