— Ничего, — сухо отвечаю, поворачиваясь к столу, чтобы дотянуться до куртки и выбежать во двор. Мне нужно на воздух. Срочно!

Женя резко хватает меня за плечи, разворачивает к себе лицом и несильно встряхивает, впиваясь бешеным взглядом в мои напуганные глаза.

— Я спрашиваю ещё раз, Яна, — рычит, повышая тон. — Что она тебе сказала?!

— Ничего! — неожиданно для себя срываюсь на крик, пытаюсь вырваться, но тщетно. Его пальцы сильнее смыкаются на мне, причиняя боль.

— Отпусти меня! Не трогай! Я так больше не могу! Уйди, Женя... — хрипну от давящей боли в горле, отчаянно пытаюсь справиться с вырывающейся наружу истерикой. Но чем больше сопротивляюсь чувствам, тем сильнее раздирает меня изнутри.

Как же больно его терять...

— Её слова ничего не изменят между нами! Вбей себе это в голову! — заявляет с решимостью во взгляде и со всей силы впечатывает меня в себя, заключая в объятия. — Помни, о чём мы с тобой говорили.

Руки стискивают до невозможности крепко и горячо. Утыкаюсь носом в шею и пытаюсь надышаться любимым запахом. В глазах плывёт и темнеет. Теряя связь с реальностью, погружаюсь в состояние эйфории. Жаль, что ненадолго. Слова его жены всплывают в памяти, мгновенно отрезвляя меня.

— Ты же хотел ребёнка, — напоминаю, касаясь губами впадинки между ключицами. Одеколон попадает на губы и неприятно горчит. Я громко всхлипываю, глотая слёзы. Нормально говорить не получается. Голос совсем охрип. — Она родит от тебя через несколько месяцев. Стелла беременна. Ты же мечтал об этом. Позволь мне уйти, Женя...

Евгений.

— Мечтал... — горло сжимает ярость. Огнём окутывает. Горечью заполняет.

Сглатываю болезненный ком и сиплю:

— Сейчас не уверен, хочу ли я от неё этого ребёнка. Во мне всё перегорело в один миг. Все чувства, уважение, терпение. Всё... Я больше не желаю иметь с этой женщиной ничего общего. Как бы грубо не звучало из моих уст — она мне противна...

Обнимаю крепче свою маленькую, хрупкую, обиженную девочку, а внутри все клокочет и переворачивается на бешеных скоростях от того, какой доверчивой она может быть и как близко к сердцу воспринимает ложь. Ложь, мать её! Как легко поддаётся под чужое влияние.

Как знал, что меркантильная змея сделает своё дело. Ужалит в самое сердце. Какая, нахрен, беременность? И ведь Стелла не дура, должна понимать, что я не поверю ей на слово.

— Нельзя возненавидеть человека за одни сутки, — грустно вздыхает, опаляя шею жарким дыханием. Слёзы большими каплями падают на кожу, обжигая и скатываясь за воротник моей рубашки.

Боже, как нестерпимо хочется прижать её сладкие губы к своим и заставить помолчать немного. Успокоить.., вытеснить из её головы сомнения.

— Можно, малыш, — заверяю хриплым шёпотом, поглаживая своими губами её висок. — Ещё как можно. Для этого не нужно слишком сильно стараться. Стоит допустить одну непоправимую ошибку и всё... Мы оба допустили. Я женился не на той, которая была нужна, она выбрала неправильную тактику в браке. Всё рухнуло, засыпалось обломками безразличия, покрылось клубом пыли. Я не могу исправить свою ошибку по щелчку пальцев. Но я клянусь, сделаю всё, чтобы ты её больше не увидела. Прости меня, Яна. Мне жаль, что тебе довелось её выслушать.

— Женя, у вас будет общий ребёнок. Позволь мне уйти. Вас всегда будет связывать малыш, как бы ты не сопротивлялся жене, не сможешь без него. Она заставит сделать выбор. Я не хочу, чтобы ты выбирал. Ты будешь разрываться на две стороны. Наши отношения рано или поздно зайдут в тупик. Сейчас ещё не поздно всё прекратить и не мучать друг друга.