И всё же наша деревня – особенная.

Ещё у нас там – памятник взлетавшим с теперь уже давно закрытой авиабазы женщинам-разведчицам. А на этом памятнике (который, между прочим, открывал сам принц Чарльз, наследник престола) – имя не только «Елены Никитиной». Там ещё несколько русских имен.

Теперь уже много лет назад, когда я переехал в эту часть Англии, я понял для себя, что с этой местностью связана какая-то недосказанность, тайна. Теперь-то я тому же Сергею могу объяснить, что лысая вершина местного холма – из-за того, что как раз во Вторую мировую войну там срубили деревья, которые мешали гарантированным приземлениям самолётов. Но каких самолётов? Когда я сюда ещё только переехал и стал копаться в истории этого края, то сначала «уперся в стенку»: даже в 1990-е гг. местные старожилы ссылались на то, что в годы Второй мировой подписали документы о неразглашении и ничего мне рассказать не могут.

Авторы у мемориала девушкам-разведчицам в английском графстве Бедфордшир

Потом, когда британский парламент в Вестминстере принял Акт о свободе информации, стало проще. Из рассекреченных документов я узнал подробности того, как здесь работал аэродром, с которого взлетали самолёты, на борту которых находились диверсанты, подготовленные SOE. Кстати, то были не только британцы, но и американцы, французы, канадцы, поляки. Но ещё, как выяснилось, – и советские разведчики. В итоге я опубликовал целую серию книг, на одну из которых и наткнулся Сергей, когда готовил для своей телепрограммы специальный репортаж к юбилею со для рождения начальника советской разведки времен Второй мировой войны.

Но уже при нашей первой встрече Сергей меня, как говорят в России, огорошил. Даже бегло просмотрев имевшиеся у меня документы из британских Национальных архивов, он, как мне показалось тогда, как-то даже слишком самоуверенно сказал: «Если эти люди и были присланы в Британию советской разведкой, то рекрутированы они были из Коммунистического Интернационала».

В принципе, ссылки на Коминтерн можно найти и в рассекреченных британских материалах. Например, когда после войны в британских спецслужбах стали проводить ревизию сделанного (и опечалились, что могли своими руками отправить на континент советских агентов, которые теперь уже работали против не Германии, а Запада вообще), то не кто-нибудь, а Ким Филби писал: «Сам по себе материал не особенно интересен, но его анализ доказывает, что во время войны в НКВД работали в тесном сотрудничестве с распущенным Коминтерном»[17]. Минимум во второй части этого предложения Филби написал своим британским коллегам правду. И всё-таки, насколько я понимаю, даже Сергей не мог предполагать, сколько всего нового об участниках операции «Ледоруб» вскроют фонды РГАСПИ, в которых хранятся материалы Третьего Интернационала.

В нашу первую встречу Сергей меня, конечно, и «уколол», указав на ошибку, допущенную и мной, и упомянутым выше Доналом О’Салливаном. Дело в том, что мы оба опубликовали фотографию присланного в Британию из Москвы Франца Лёшля («Всеволода Трусевича»), сопроводив её пояснениями, что он облачён в советскую форму[18]. Нам-то, на Западе, кажется, что если на довоенной фуражке звезда, значит – Советский Союз. Сергей сразу сказал, что форма – не советская, а ещё какая-то. По ходу наших совместных изысканий обнаружилось, что – республиканская испанская.

«Всеволод Трусевич»/Франц Лёшль в испанской республиканской форме

В то же время уже я был немало опечален, когда Сергей познакомил меня с некоторыми весьма разрозненными, но всё-таки имевшимися публикациями о сотрудничестве НКВД и SOE в России. Например, книга Александра Колпакиди и Александра Севера «Разведка в Великой Отечественной войне». Заголовок главы об англо-советских контактах – «Москва и Лондон: