Скажем, разночтения вокруг имени «Отто Дюрре». В британских документах такого имени не значится. Но именно под таким именем швейцарца, согласно документам Коминтерна, в конце 1930-х путешествовал австриец Франц Лёшль, чьё имя в британских архивах встречается не раз и не два, и про которого мы уже упомянули в контексте того, что он носил и испанскую республиканскую военную форму. Итак, в материалах РГАСПИ читаем:
Кличка: ДОННЕР Франц.
Настоящее имя: ЛЁШЛЬ Франц.
Подданство: австрийское.
Паспортная фамилия: ДЮРРЕ Отто.
Гражданство по паспорту: Швейцария.
Советская виза: № 757300 от 15.IX.1938.
Адрес: гостиница «Люкс»[77].
И в той же папке в РГАСПИ – занятный документ без подписи, но зато с каким содержанием!
«Секретно.
На Ваш запрос от 23 сентября 1938, на фамилию ДЮРРЕ Отто, дана справка на ГАММЕРЛИНГ Иоган – ДЮРРЕ Отто, родился в 1911 г. в Вене, австриец, слесарь. В СССР прибыл в апреле 1934. В Харькове на заводе ХТЗ окончил пулеметные курсы. Реализован 15 сентября 1937»[78].
Что значит слово «реализован»? Остаётся только догадываться. Но, получается, Отто Дюрре – не Франц Лёшль?! Оказывается, все-таки он. И он. Читаем справку дальше:
«На фамилию ДЮРРЕ Отто по швейцарскому паспорту 25 сентября 1938 г. приехал ЛЁШЕЛЬ Франц (ДОННЕР Франц), родился в 1913 г. в Австрии… В данное время находится в нашем распоряжении»[79].
Таким образом, даже в самом Коминтерне иной раз путались, кому каким дали попользоваться именем. Вполне вероятно, что в распоряжении Коминтерна имелся добротный швейцарский паспорт, данные которого использовались сразу несколькими людьми. Был тот паспорт потерян истинным владельцем? Был он выкраден у владельца? Умело его смастерили в секретной лаборатории в Москве, переклеивая потом фотокарточки?
На самом деле все эти версии имеют право на существование. Главное: дублирование имён было ещё какое! И всё-таки у нас есть ощущение, что большинство имён при сопоставлении данных из британских и российских архивов совпало не случайно.
Рука об руку
Нам, конечно же, уже и самим не терпится перейти к рассказу о конкретных участниках операции «Ледоруб». Собственно, читатель, жаждущий рассказа о конкретных операциях, может смело перелистать следующие несколько страниц и перейти от предисловия к основной части книги. И всё же мы считаем, что в этом предисловии мы попросту обязаны поднять один системный вопрос. Итак, в этой книге советская разведка и Коминтерн будут постоянно идти «рука об руку». Но есть ведь и другой взгляд. А именно: мнение о том, что советская разведка и Коммунистический Интернационал – это одна рука, «рука Москвы».
Один из тех историков, которого мы неоднократно процитируем (особенно в главе, посвященной трагедии группы «Кофе»), – сам по себе человек-иллюстрация того, как всё переплелось в нынешней Европе. Барри Маклоклин – ирландец с шотландской фамилией, специализирующийся на истории… Австрии. Оценивая довоенных европейцев-коммунистов, он, с одной стороны, пишет так: «Ясно, что компартии, чьи кадры и руководство жили в изгнании в России, находились в самом трудном положении и подвергались серьезным ограничениям, но даже в отношении них можно обсуждать степень их автономии от Сталина…»[80] То есть, с одной стороны, Маклоклин считает неправильным записывать всех коммунистов в «слепые орудия». Но с другой стороны, он же задает, по сути, риторический вопрос: «Не было ли долгом доброго коммуниста выполнять разведывательные задания, которые усиливали бы СССР?»[81] На этот вопрос Маклоклин отвечает положительно, называя это «неудобным фактом»