Пригладила алую юбку руками, повела плечами, чтоб посмотреть, как они в свете свечей белеют.

Время за готовкой незаметно прошло. Оглянуться не успела, а уж вечер. И то хорошо. Не было времени для лишних раздумий.

Приняла ванну, вымылась, высушила и расчесала волосы. Распускать не стала. Не невинная девица, ни к чему это. Перехватила только красной лентой в тон платью.

Откашлялась и на всякий случай еще отвара глотнула.

Ну, вот и все. Теперь готова.

Снова без стука дверь открылась. В покои медленно хозяин вулкана ступил. Сердце зашлось быстрым бегом, когда его увидела. Алая рубаха обнимает тело, штаны из оленьей кожи на бедрах туго сидят, а сапоги начищены так, что, поди, и отражение видно.

Волосы у жениха моего по широченным плечам разбросаны, брови сведены, губы в линию сжаты, — уж успела узнать, что не улыбается никогда, — а глаза словно совсем красными стали, будто кто по костерку в их глубине зажег.

У рубахи рукава закатаны до локтей и по открытым рукам красные дорожки змеятся. Неужто правду говорят, и у хозяина вулкана заместо крови обжигающая лава бежит? Или то из-за близости обряда?

На предплечье увидела метку — завиток огненный. Казалось, будто живая она. Трепещет и мерцает багрово-красным. И кожа в том месте словно раскаленная. Выглядело так, что тронь — и обожжешься.

Хозяин вулкана глаз с меня не сводил. Неотрывно смотрел, внимательно, едва ль не лаская взглядом, будто каждый кусочек кожи кончиком огненного кнута щекотало. Обхватила себя руками, чувствуя, как от взгляда его жар заливает голые плечи, шею, а затем и лицо.

— Ну что, невеста, готова супругой моей стать? — спросил наконец, останавливая взгляд на моем лице.

— Готова, — произнесла решительно. — Но сперва не откажись отведать, что приготовила.

Чуть склонил голову и локоть подставил, за который, помедлив, все же ухватилась. Так, вдвоем, и прошли в яблоневый сад. Звезды на ночном полотне уж распустились, будто изысканная вышивка под иглой умелой мастерицы. И ветра не было. Теплая ночь стояла. И тихая. Только и витал в воздухе аромат цветущих яблонь и свежей выпечки. Домом пахло.

Сморгнула набежавшие слезы. Обещала ведь себе слезы не лить. Да и как тут начнешь реветь, когда хозяин вулкана руку сжимает, а от пальцев его к моим будто огонь живой течет.

Бросила украдкой взгляд на жениха. Удивлен, хоть и пытается виду не подать.

Под яблоневым пологом, усеянным ароматными бело-розовыми цветами, Огневик стол небольшой и два стула поставил, там и помог все к последнему моему ужину приготовить. На сплетшихся ветвях яблонек кованые фонарики со свечками развесили. От них мягкий свет шел, мешаясь с лунным.

На столе скатерть белая с красным шитьем лежала. А уж на ней тарелки узорчатые расставлены и свечи в медных подсвечниках. Огневик их из кладовой достал.

«Это хозяин, того-самого, сделал. Не по нраву они ему пришлись отчего-то, хотел выбросить, а я прибрал. Вот, гляди-ка, пригодились», — припомнила слова духа.

Хозяин вулкана взглядом стол окинул, голову чуть склонил.

— За день столько наготовила?

— За работой время незаметно летит, — улыбнулась чуть. — Да ты, верно, и сам знаешь.

Согласно кивнул, отодвигая для меня стул. Сам напротив устроился.

— Каравай свадебный не успела испечь, да и не место ему тут. Курник вот отведай. Говорили, он мне особенно удается.

Отрезала кусок исходящего ароматным мясным паром пирога и положила перед хозяином вулкана.

— Хорошо пахнет.

— А на вкус еще лучше, — пообещала, отрезая и себе.

Жених уже кубки ароматным вином наполнил. Это Огневик постарался. Ради такого дела бочку из погреба прикатил и целый кувшин принес.