Обошла их и, вцепившись потными пальцами в ремешок сумки, поспешила прочь, а бывшие подруги только в спину смотрели, не решившись остановить. Я шла вперед не разбирая дороги, с каждым мигом все больше мечтая провалиться сквозь землю. Каждый, кто попадался навстречу, здоровался так вежливо, деликатно, пытался поинтересоваться как дела, что мне становилось дурно. Пролетала мимо них, не оборачиваясь, игнорируя улыбки и их неуместное желание пообщаться. 

В стае нет секретов. Все всё знали, и теперь каждый считал своим долгом выразить мне сочувствие, поддержать, а мне хотелось кричать — валите вы к черту со своим сочувствием и поддержкой! Не могу больше. Просто не могу! Поэтому свернула в один переулок, во второй, в третий и короткой дорогой вышла к пропускному пункту.

Брутальный охранник заметил меня издалека и предусмотрительно вышел из своей будки, остановившись перед шлагбаумом.

— Добрый день.

Ладно, хоть не улыбался, как все остальные, смотрел настороженно исподлобья.

— Добрый, — кивнула и попыталась его обойти, но он сделал шаг в сторону, преграждая путь.

— Вы куда?

— Ухожу.

— Куда именно?

Бекетов приказал держать ухо востро? Запретил выпускать меня с территории поселка? Снова в клетку решил посадить?

— Не вашего ума дело, — смерила его оценивающим взглядом. Вроде не похож на бездумного амбала, взгляд пронзительный, въедливый, — до свидания.

Снова дорогу перегородил. Я опять попыталась его обойти, но результат тот же. Бугай стоял поперек дороги, а когда все-таки проскочила мимо него — схватил за руку чуть выше запястья. Меня словно током прострелило, аж дернулась — мне были неприятны чужие прикосновения.

— Не надо меня трогать! — процедила по слогам, и на руку его выразительно посмотрела.

— Извините, — отпустил, впервые смутившись, — просто велено за вами присматривать

— Команда "хватать" в перечне указаний была? — поинтересовалась у него прохладно.

— Нет, — смутился еще больше.

— Вот на этом и остановимся. Я ухожу, а вы занимайтесь своими делами, — кивнула ему и осторожно проскочила под шлагбаумом, а он не знал что делать, топтался на месте.

Они все очень удивлялись, что я вела себя не как раньше, отталкивала от себя, кусалась. Неужели думали, что стоит вернуть меня обратно, и все наладится? От той Тани мало что осталось — развалины, а то, что я на их отстраивала — уже совсем другой человек.

***

Наконец, с неба начали падать первые крупные капли дождя, принося с собой долгожданную свежесть. Звонкими щелчками разбивались об асфальт, оставляя после себя лишь темные пятна. Первое радостное событие за последние сутки. Я чертовски рада дождю. Даже не пыталась найти убежище, чтобы укрыться под раскидистыми кленами, шла вперед, подставляя лицо к небу, с нетерпением ожидая, когда стихия разойдется на полную. Мне хотелось, чтобы он смыл с меня все тревоги, всю ту боль, что снова укутала душу. Мне хотелось очищения.

Дождь постепенно усиливался, переходя в самый настоящий ливень стеной, а я шла вперед, обхватив себя руками, задумчиво глядя под ноги. Насквозь мокрая, но довольная. Здесь, посреди загородной трассы, под проливным дождем мне лучше, чем в Черных Тополях. Я чувствовала себя свободной.

Вдалеке сквозь мутную пелену показался свет фар, и я благоразумно отошла на обочину, чтобы не попасть под колеса. Автомобиль стремительно приближался, и у меня сердце начало биться быстрее. Я не могла рассмотреть его, но интуиция подсказывала — Руслан. Машина пролетела мимо меня, но буквально через миг раздался визг тормозов и, поднимая фонтаны из-под колес, она круто развернулась и в считанные секунды поравнялась со мной, преграждая путь.