— Ну, смотри сама, — с сомнением покачал головой, — а то, может, в соцслужбу обратиться?

— Не стоит, — улыбнулась скованно, — у меня все под контролем.

Ни черта подобного!

***

Кажется, мир потерял краски, поблек, размытыми мазками подступал со всех сторон, давя, угрожая, лишая покоя. Крыльцо обветшалой больницы, где три месяца существовала бледной тенью — последний рубеж, который надо преодолеть. За которым — новая жизнь. Пустая, такая же блеклая и бессмысленная, как и все вокруг. У меня ничего нет, кроме рюкзака за плечами: ни дома, ни семьи, ни любви, ни половины самой себя. Волчицы нет! И я не знаю, по какому поводу устраивать траур. Все вместе навалилось, смяло, придавило к земле так, что ни подняться, ни вздохнуть.

Одна, никому не нужная, вышвырнутая на улицу, беззащитная. Оставалось только забиться в тихий угол, спрятаться от чужих глаз и попробовать жить дальше. Есть ли в этом смысл? Не знаю. Я так устала от боли, от одиночества, что кромсало на части похуже самого жестокого палача. Я ничего не хочу.

— Девушка! Что вы на дороге встали, а? — проворчала измученная бытом женщина, с большими пакетами. — Ни пройти, ни проехать.

— Извините, — прошептала, отступая в сторону.

— Извините! — передразнила меня некрасиво и спустилась вперевалочку по ступеням. — Понаедут блаженные, нормальным людям пройти негде.

Блаженная... это про меня. А как иначе можно назвать дуру, поверившую в сказку, финал которой закономерен — с размаху и на острые камни, вдребезги.

Шаг вперед на дрожащих ногах под открытое грустное небо… еще один.

Так странно идти, когда нет цели, нет места, в котором ждут, в которое можно вернуться.

Неприятная ломота в теле — я отвыкла ходить. У меня нет сил, шрамы ноют, давят, стягивают кожу горячими жгутами, а к вечеру начнут гудеть, пульсировать, реагируя на каждое движения.

Где я буду вечером? Куда идти? Пожалуйста, кто-нибудь, скажите — куда мне идти? Ведь все куда-то идут! Все! Не может же такого быть, что человек нигде не нужен.

До меня нет никому дела. Прохожие бегут по своим неотложным делам, и никто не обращает внимания на потерянную несчастную девушку, растерянно стоявшую посреди улицы.

Есть не хотелось, бесцельно бродила по городку, пока не начали сгущаться сумерки, а вместе с ними стали просыпаться старые страхи. Паника. Я задыхалась, словно в замкнутом помещении.

Мне некуда идти. Некуда! Эта мысль звучала в голове набатом. Перед глазами наш уютный дом с Русланом, приветливая кухня, теплая спальня, гостиная с большим камином. Мне до боли в груди хочется туда! Разуться, подняться по светлой лестнице...

Проклятье, я сейчас сдохну от этих ощущений, от беспомощности, ломающей изнутри, от безысходности.

Как же так... Почему...

Я устала задавать себе этот вопрос, устала искать несуществующие ответы. От всего устала. Больше не хочу. Ничего не хочу.

А мимо меня по дороге неслись машины, рыча моторами, сигналя. Такие сильные, быстрые. Если попадешься под колеса — уже не выберешься. Один удар, одно столкновение — и все. Конец. Боли, одиночеству, ночным кошмарам. Конец всему. Так страшно, так притягательно, так мучительно желанно.

Сама не заметила, как подошла к бордюру и замерла на самом краю, взглядом встречая нёсшиеся навстречу автомобили. Может, шагнуть? Один шаг — и все.

Я сдалась, проиграла. Хватит. Вперед качнулась, ногу для шага занесла и ступила на проезжую часть. Тут же под локоть подхватил кто-то и с силой дернул назад, так, что едва на асфальт не повалилась.

— Что ты творишь? Жить надоело? — надо мной, подозрительно присматриваясь, нависал незнакомый мужик, а с меня словно морок какой спал, пелена исчезла.