Он барахтался считаные секунды, пучил глаза, вот-вот готовые плюхнуться на пол, и красноречиво хрипел. Когда напудренная кожа на его лице стала синеть, я нехотя разжал пальцы и провожатый рухнул к моим ногам. Сквозь кашель он безуспешно попытался нам что-то сказать. Спустя несколько провальных попыток, «мужчина» махнул в сторону двери, позволяя пройти внутрь.

Только дозволение нам уже было ни к чему. Мы с Аголоном переглянулись, понимая друг друга без слов. Возможно из этого зала мы уже не выйдем, но отступать некуда. Брат распахнул передо мной высокие двери, пропуская первым.

Неторопливый говор, заполоняющий тронный зал, моментально стих. Да так синхронно, словно у этих людей был свой дирижёр.

Собсилав восседал на золочёном троне с кубком в руках и слушал невысокого мужчину, доселе вдохновенно тараторившего ему на ухо. Скрип зальной двери обрушил на присутствующих какое-то заклятие остолбенения. Как будто они воры, а мы хозяева неожиданно вернувшиеся к себе домой. Некоторые даже застыли с открытыми ртами.

В такой тишине шум наших шагов поднимался вверх к куполообразному своду, замыкающемуся в метрах десяти - пятнадцати от пола. Витражные стрельчатые окна играли красками в свете закатного солнца на начищенном каменном полу. По бокам стояли столы с серебряной посудой, наполненные различными яствами. Люди пировали, вели неспешную беседу, пока не явились мы.

Что ж, да простят аристократы дикарей!

Собсилав сузил глаза в щелки и пристально просканировал хамов, завалившихся к нему в зал без предварительного приглашения. Да, с придворными этикетом мы не знакомы. На ходу я вынул письмо гонца и принялся разворачивать его, чтобы избавить себя от лишних объяснений. Как только внимательный взор Собсилава выхватил свою гербовую печать, тот тут же щелкнул пальцами. Разодетые мужчины и женщины, зашуршали ножками, спешно удаляясь прочь без лишних вопросов и слов.

Рядом с владыкой осталось двое советников, вцепившихся в нас надменными взглядами, и стража в количестве пятнадцати человек. Я как бы невзначай огляделся, будто любуясь дорогим убранством зала, на самом деле отмечая пути к отступлению. Три двери и все теперь тщательно охраняются. Ну и мы не пальцем деланные. Прорвёмся.

Остановившись на ковровой дорожке неподалёку от трона, Аголон почтительно склонил голову и тыкнул в меня локтем, вынуждая повторить за ним. Снова эти преклонения! Как же мне это тяжело даётся... Будто если я приклонюсь, то предам самого себя. Пришлось выронить из рук письмо и поднять его. Вроде бы и поклон был, но на самом деле и нет. Так чуть полегче...

На лице друга проскользнула ироничная улыбочка, тут же сгинувшая под маской собранности.

- Я так полагаю на аудиенцию явился правитель знаменитого Рэйна? - нарочито торжественно провозгласил Собислав, раскалывая тишину.

Знаменитого?

- Рюрик Бесстрашный, - представился я, отмечая, что он во второй раз предпочёл не использовать мое имя. Комплексом неполноценности попахивает.

- Дааа, слышал-слышал, - задумчиво протянул он, с любопытством рассматривая нас. Ему невдомек почему правитель «знаменитого Рэйна» ходит, аки холоп обыкновенный. Ни тебе лосин, ни вышитых золотом и серебром плащей и рубах, ни мягких шелковых тапочек. Ничего! Может, монет не хватает? Да, точно не хватает.

Тут на его сосредоточенном и каком-то детском лице расплылась улыбка. Он нашёл изъяны и был нестерпимо этому рад.

- Что же ты, Рюрик, явился ко двору один? - Собислав иронично приподнял подкрашенные углём брови, рассчитывая получить очередную порцию удовлетворения. Мол, людей у меня не хватает для таких дипломатических визитов.