— Возьми отпуск, — предлагаю. — Чего сразу рубить с плеча?

— Ты же меня знаешь, — говорит он с улыбкой, но какой-то грустной. — Если сейчас не обрежу все веревки, дальше не смогу. Сколько я уже собирался на покой? Сколько “вот еще один контракт и все” у меня было?

Сжимаю челюсти до хруста и очень жалею, что находимся мы не в моем офисе. Там у меня есть груша. Там можно легко выпустить пар. Вот же черт! Как не во время!

Умом я понимаю, что отец прав. Да и в любом случае, фирма его, а значит делать с ней он может все что угодно. Но…

Вот всегда есть это блядское “но”.

Почему именно сейчас?

И дело ведь не только в Марьяне, которую будет гораздо легче затащить в постель, если мы будем работать вместе. Дело в том, что за те три дня, что я посидел в кресле отца, я успел примерить костюм супергероя и нарисовать в голове вполне правдоподобный сценарий того, как я вытаскиваю его фирму из задницы. Дела у компании реально не важные, но пара-тройка удачных контрактов и мы снова на плаву.

Азарт. Гребанный азарт. Сколько раз в жизни я попадался на этот крючок?

Но приходится признать, за эти дни я позволил ему снова впрыснуть ядовитый раствор в мою систему и сейчас намерения отца приносят мне буквально физическую боль.

— Я смотрел бумаги, — продолжаю упорствовать, — не все так плохо. Дай мне хотя бы попробовать.

— Я хочу уйти достойно, сын, — вздыхает он. — “Роялти” предлагает довольно адекватную сумму. Не самую высокую по рынку, конечно, но… Не хочу я закончить как Кочетов.

— Кочетов был придурком, — цежу сквозь зубы. И не вру ведь. Они с отцом когда-то начинали вместе, но потом разделили бизнес и если у отца дела пошли в гору, то Олег Кочетов был любителем сомнительных сделок и контрактов. Когда у руководства “Роялти” только появилась идея-фикс монополизировать рынок, они предлагали выкупить в него компанию, но тот отказался и в итоге погряз в долгах. Даже репортаж по телеку выходил о том, как он свалил куда-то, оставив работников без зарплаты. — И ты в любом случае как он не закончишь. Я тебя подстрахую, пап.

— Предлагаешь мне подачку? — отец картинно хватается за сердце и даже голос повышает, что ему несвойственно. — Дожил — на старости лет деньги у сына просить!

— Да причем тут просить? Мы с тобой сейчас как бизнесмены разговариваем, а не как родственники. Я предлагаю тебе подождать с продажей фирмы, а все риски беру на себя. Считай это очередным инвестиционным проектом.

— А как же твое золотое правило “никогда не вкладывать деньги в дело, в котором сам не разбираешься?”, — с подозрением спрашивает он.

— Ну так разберусь, какие проблемы?

— Какие проблемы? — срывается отец. — Хочешь сказать, что я тупой придурок, который довел фирму до ручки, а ты такой умный в сияющих доспехах ее спасешь?? То есть я за тридцать лет в этом бизнесе не разобрался, а ты сейчас за недельку все тут разрулишь??

— Отец, ну перестань, а? Тебе волноваться нельзя, вообще-то. Ну выразился я не так, бывает. Че кипятиться-то сразу?

— Вот поэтому я и хочу продать фирму, — вздыхает он и снова падает в кресло, из которого вскочил в порыве гнева. — Не могу я спокойно к этому относиться. Это для просто бизнес. Для меня же это… ребенок, что ли.

— Которого ты решил продать? — смешно округляю глаза, пытаясь перевести все в шутку.

— Скорее выпустить в свободное плавание, — смеется отец. — Как тебя когда-то. Ты всегда говорил, что мы с матерью тебя душим своей опекой.

— Покажи мне хоть одного подростка, который ни разу в жизни не выдал эту пафосную фразу, — закатываю глаза.