Рокко и Эль-Хагар тоже заметили всадников и кинулись, первый верхом на мехари, второй на ослике, на подмогу маркизу с Беном.

Десять туарегов с копьями наперевес выехали навстречу каравану. Впереди скакал высокий человек в зеленой чалме, без сомнения – вождь. Приблизившись на десять шагов и любезно поздоровавшись, он внезапно принял весьма суровый вид и закричал:

– Мы приехали первыми, и эти колодцы наши! Что вам здесь нужно, сыны Марокко?

– Мы страдаем от жажды и хотим пить, – ответил Эль-Хагар. – Вода в пустыне принадлежит всем, а выкопали колодцы наши отцы.

– Ваши отцы отдали их нам, туарегам, и теперь ими владеем мы. Хотите пить? Пейте, но за воду придется заплатить.

– Что хотите взамен?

– Все ваше оружие и половину верблюдов.

– Грабеж средь бела дня! – вскричал, не сдержавшись, маркиз. – Вот тебе мой ответ!

С этими словами корсиканец поднял винтовку и прицелился в вождя. Он уже собирался спустить курок, когда Эль-Мелах, ведший в поводу верблюда Эстер, кинулся вперед с воплем:

– Амр-эль-Бекр, неужто ты меня не признал? Мир! Мир!

Услышав слова Эль-Мелаха, туареги, уже готовые растоптать маленький отряд, подняли копья и придержали мехари. Удивленный вождь весело воскликнул:

– Ну надо же! Алжирец, ты?!

– Я, Амр, я самый, – ответил Эль-Мелах. – А это – мои друзья. Они люди мирные и просто хотят отдохнуть.

Он подошел к вождю, заставил его верблюда преклонить колени и зашептал:

– Оставь их, Амр. Погоди немного, и ты ничего не потеряешь от ожидания.

– Кто они?

– Французы.

– Земляки тех… тех самых, которых мы пощипали на юге Алжира?

– Тихо, Амр, не ори так.

– Куда они едут?

– В Тимбукту.

– Зачем?

– Не знаю. Но скоро выясню.

– У меня сорок человек.

– А у них – отличные винтовки, и все они меткие стрелки.

– Почему ты идешь с ними?

– Они спасли мне жизнь.

– И ты, значит, признателен своим спасителям? – Разбойник ухмыльнулся.

– Да, покамест. Так ты меня послушаешься?

– Ну хорошо. Скажи им, что между нами мир.

– Хочешь получить добычу?

– Еще бы!

– Тогда иди на север. В четырех днях пути отсюда разграбили большой караван. Там осталось еще много оружия и одежды.

– Кто его разграбил?

– Тот мерзавец из Коркола.

– Почему ты называешь его мерзавцем?

– Потому что, после того как я сам навел их на караван, он бросил меня подыхать, закопав по шею в песок. Если бы не эти люди, мою голову уже склевали бы стервятники.

– Ай-яй-яй, какая черная неблагодарность! – засмеялся туарег.

– Жду тебя в Тимбукту.

– Буду следовать за вами на расстоянии, но так, что мы прибудем туда вместе. Смотри же не обмани меня.

– Мы связаны кровью французов. Прощай, Амр-эль-Бекр.

Эль-Мелах вернулся к маркизу и его спутникам, терпеливо ожидавшим конца разговора, из которого они не слышали ни слова, поскольку говоривших плотно окружили туареги.

– Мир, господа, – благодушно произнес туатец. – Я убедил туарегов оставить нас в покое и уехать из оазиса.

– Откуда ты знаешь этих бандитов? – подозрительно спросил маркиз.

– Их вождь обязан мне жизнью. Однажды я спас его из когтей льва.

– К колодцам, друзья! – воскликнул Бен. – Мое горло совершенно пересохло от жажды.

Пока путники входили в оазис, туареги покинули его и направились на восток.

Оазис был невелик, всего четверть мили в поперечнике, зато зелен и тенист. На песчаной почве, увлажненной подземными источниками, росли великолепные алоэ, невысокие мимозы, горькие травы, которыми брезгуют даже верблюды, и колючие опунции, приносящие чуть сладковатые плоды.

Над всем этим раскинули широкие перистые листья карликовые пальмы с изящными, словно бы покрытыми чешуей стволами. Эти бесценные растения дают мясистые ягоды, по вкусу напоминающие финики, тогда как в стволах содержится съедобная мучнистая мякоть. Впрочем, имелись тут и настоящие финиковые пальмы, чуть не ломившиеся под тяжестью блестящих красновато-коричневых плодов.