Почувствовав острое разочарование, он пошел обратно. Куда теперь?

На широких ступеньках парадного крыльца здания сидели, развалившись, три подростка. Они молча наблюдали, как он стучался в подвал к Эмманьюэлам. Он только сейчас заметил их. Все трое были в джинсах, тяжелых ботинках и черных кожаных куртках. Лица их были непроницаемы.

– Они куда-то ушли? – спросил он.

Один из мальчишек не сразу, но кивнул.

– Не знаете куда?

Ответа не последовало. На их лицах по-прежнему невозможно было ничего прочесть.

– Когда придут, не знаете?

Молчание. Он пошел по бетонной дорожке к тротуару. Когда он уже закрывал за собой калитку, один из них подсказал:

– В «Старой перечнице» поищите.

– Где-где?

Выдержав паузу, другой добавил:

– В «Старой перечнице», в драйв-ине.

– По Филлмор, в ту сторону, – пояснил первый.

Третий, с похожим на клюв носом, так и сидел, насупившись и не вымолвив ни слова. Его правая щека у самых губ была изуродована серповидным шрамом.

– Через пару кварталов, – сказал первый.

– Спасибо, – поблагодарил Джим.

Они долго провожали его взглядом.

На стоянке у автокафе, в лоб к стеклянным дверям здания, стоял довоенный «Плимут». В нем сидело четверо или пятеро ребят – среди них была одна девочка. Джим медленно подошел к машине. Они ели гамбургеры, запивая их молочным коктейлем из белых картонных упаковок. Девочкой оказалась Рейчел.

Сначала ни она, ни Арт не узнали его.

– Привет, – поздоровался он.

– А, привет, – только и сказала она.

Все пятеро выглядели подавленными и лишь сосредоточенно поглощали еду.

– Так вот где вы проводите время, – неуклюже пробормотал он.

Все кивнули, как бы разделив кивок на пятерых.

– Она н-н-неважно себя чувствует, – сказал Арт.

– Серьезное что-то?

– Д-д-да нет.

– Хандрит, – пояснил его приятель.

– Угу, – подтвердил Арт. – Весь д-д-день хандрит. На р-р-работу вот не пошла.

– Да, плохи дела, – выдавил Джим, не зная, как показать свое участие.

Хандрили, похоже, все пятеро. Они жевали, передавали друг другу коктейли. Арт, наклонившись, стряхнул с брюк кусочки жареной картошки. К дальней стороне кафе подъехала еще одна машина, почти такая же, как у них. Из нее высыпали подростки и пошли внутрь заказывать еду.

– Чем ее развеселить? – спросил Джим.

Они посовещались. Один из мальчиков сказал:

– Может, вам ее к этой женщине отвезти?

– К учительнице ее ш-ш-школьной, – пояснил Арт.

– Давайте, – с готовностью согласился Джим.

Через некоторое время дверь «Плимута» открылась. Рейчел вышла, выбросила пустую упаковку в мусорный бак и вернулась. Шла она медленно, щеки у нее впали и потемнели.

– Поехали, – сказала она мужу.

– Хорошо, – ответил Арт. – Только я к ней заходить не буду. Н-н-не хочу я ее видеть.

– Где ваша машина? – спросила она у Джима.

– Там, на улице. Сейчас подгоню.

– Не надо, – покачала она головой. – Я прогулялась бы. Пешком пройтись хочется.

Они пошли втроем по Филлмор-стрит, мимо магазинов и баров.

– Что она преподает? – спросил Джим.

– Это моя учительница по домоводству, – ответила Рейчел. – Мы с ней иногда встречаемся – поговорить.

Она пнула ногой бутылочную пробку, и та прокатилась по асфальту в канаву.

– Вы извините, что я такая, – сказала она, опустив голову.

– Ты н-н-не виновата, – ласково коснулся ее Арт и стал объяснять Джиму: – Это я виноват. Ей не нравится, что я с этими п-п-парнями вожусь – боится она. Но я с ними завязал, ч-ч-честно.

– Да я не против – дружи себе. Просто они ведь могут…

Рейчел замолкла.

– Она думает, что они затеяли какую-то п-п-пакость. Послушай, – обратился Арт к жене и резко притянул ее к себе. – Все, я больше в этом не участвую, понимаешь? Это был последний раз.