Нэт только принялся регулировать зазоры свечей, как в мастерскую вошел Люк Шарпштайн – посмотреть, как обстоят дела с «Паккардом». На нем была его дежурная соломенная шляпа, темно-бордовая рубашка и свободные фланелевые штаны.

– Здорово, дружище, – добродушно поприветствовал он Нэта. – Как делишки?

– Нормально, – сухо ответил Нэт.

– Идет торговля? – спросил Люк, ковыряя зубочисткой в белых как мел зубах.

– На месте стоит.

– Парочка «Линкольнов» не нужна? Сорокдевятки, в отличном состоянии. Задешево отдам. Для меня староваты. Могу даже махнуться на пару «шевролеток».

– Да у меня рухлядь одна, – сказал Нэт. – Вы же знаете. Не бизнес, а черт знает что.

А произошло это и с ним, и со всеми мелкими торговцами по вине Люка, с его действенными методами продаж.

Люк обнажил в улыбке вставные зубы.

– Могу взять несколько сорок первых «шевролеток» на площадку со старьем.

– А у вас случайно «Виллисов-оверлендов» не завалялось? Я бы взял, – мрачно пошутил Нэт.

Люк ответил ему со всей серьезностью:

– Ну, есть у меня один «Виллис-универсал». Пятьдесят первый. Темно-зеленый.

– Не, не пойдет.

– Готов ваш «Паккард», – сказал Герман Люку из-за станка для притирки клапанов. – Тормоза в ажуре.

Нэт Эмманьюэл вышел с отрегулированными свечами из мастерской и, снова перейдя Ван-Несс-авеню, направился к участку, на котором стояли его автомобили. Какой-то цветной постукивал ногой по колесам сорокового «Форда»-купе. Нэт кивнул ему. В тесной конторе, построенной им самим из базальтовых блоков, сидел его младший брат Арт и рассматривал настенный календарь с голой девицей.

– Привет, – поздоровался он с Нэтом, притащившим коробку со свечами. – С каких пор это у тебя висит?

– Где-то с месяц.

– Слушай, не дашь машину на пару дней? – спросил Арт. – Мы тут хотели, ну, прокатиться, в Санта-Круз, может быть.

– Нечего на календарь пялиться, – Нэт почти всерьез прикрыл фотографию рукой. – Ты ведь женатый человек.

– Женатый, – согласился Арт. – Так как насчет «Доджа»?

– Там аккумуляторный провод надо заменить.

Арт, засунув руки в задние карманы джинсов, вышел вслед за братом из конторы на стоянку автомобилей.

– Всего на пару дней, на выходные, скорее всего. Хочу ее на пляж вывезти.

– Как там Рейчел?

– Нормально.

– А чего ей на пляже делать?

– Ребенок у нее будет. – Арт теребил антенну на одной из машин и старался не смотреть брату в глаза.

– Что-что? – громко спросил Нэт? – Когда?

– В январе, наверное.

– И на какие шиши вы собираетесь поднимать ребенка?

– Да нормально все будет, – Арт потер асфальт носком ботинка.

– Тебе восемнадцать лет. – Нэт заговорил на высоких нотах. Когда он сердился, голос у него становился громким и злым – Арт помнил это с детских лет. – Да ты птенец желторотый, жизни ни на вот столько не видел. Думаешь, протянете на пятьдесят баксов в месяц? Или – Господи ты боже мой – надеешься, что она сможет и дальше работать?

Оба смолкли, у обоих перехватило дыхание. Вокруг них, казалось, сгустилась непроходимая мгла безнадежности. Нэт думал о своем магазине подержанных авто, этом кладбище машин. Прибыли у него не было никакой, вот-вот придется бросить это дело. А тут еще братишка с женой и малым ребенком! От горькой обиды и возмущения он совсем обессилел. Рейчел ему никогда не нравилась, он не хотел, чтобы Арт женился на ней. Вот и подтвердилось, что хотела дитем его к себе привязать.

– Так тебе и надо, – сказал он.

– Да ты что, это же, наоборот, здорово, – воскликнул Арт.

– Здорово? – недоверчиво отозвался Нэт. – Лучше в Заливе его утопите.

– Да, здорово, – повторил Арт.