Странно, почему такой молодой человек занимает целую фабрику? Он что, живет здесь? В помещении пахло, как в кузнечной мастерской, углем и горячим металлом. А еще здесь присутствовал характерный культистский душок, безошибочно узнаваемый кисловатый запах, как везде, где люди мешаются в дела, которых им лучше не касаться.

– И давно ты тут работаешь? – спросил провожатого Бринд.

– Хороший вопрос. До войны еще, если ты об этом. Отец Пилли когда-то занимался рудой, и она прознала, что этот его склад – как и многие другие, кстати, – стоит заброшенный. Пилли – правильная девочка, не то что ее папаша, вот склад и стал нашей штаб-квартирой.

– Штаб-квартирой? Так, значит, у вас официальный орден?

– Ха, еще чего. Как бы не так. Мы вообще не любим путаться с культистами. По мне, так шли бы они знаешь куда? Вместе со своими структурами, этикетами и прочей дрянью. Все это не для нас – мы живем по своим правилам, своей командой.

– И сколько же вас в этой… команде? – Бринд чувствовал нарастающий абсурд ситуации. Манера этого Дигси говорить, его замашки, небрежность и, главное, упоминания об этой самой команде подсказывали ему, что он зря потратил время.

– Смотря когда. В войну мы потеряли одного из наших. Раньше брали сезонных, но с год назад это дело заглохло. Упс, осторожно, здесь угол острый.

– Я вижу. А вы, значит, в войне участвовать отказались? – спросил Бринд. – С нами бок о бок сражались люди и помоложе. – Они свернули налево, в узкий коридор, и продолжали идти, время от времени шаркая подошвами по гладкому камню.

– Честно говоря, мы были слишком заняты. Звучит неубедительно, да? Но я серьезно, вот ты увидишь, что мы сделали, и сам все поймешь.

Голос Дигси вдруг стал неожиданно громким. Они вошли в просторное помещение, где было больше света, а в его дальнем конце оживленно разговаривали и смеялись. Бринд почувствовал запах арума, смешанный с ароматами жареного мяса. Людей в дальнем конце комнаты было то ли четверо, то ли пятеро, и они обернулись в сторону входа, услышав знакомый голос.

Дигси повернулся к Бринду, широко развел руками и улыбнулся:

– Добро пожаловать в Факторию пятьдесят четыре. Думаю, тебе понравится.

Бринд повернулся кругом, осматриваясь. На всех стенах висели какие-то двуногие штуковины, они же болтались на потолочных балках – куклы из хлама, похожие на повешенных людей. Металл и плоть соединялись в них еще с каким-то материалом, кожаные доспехи покрывали их, внизу под каждым лежало что-то вроде массивного подноса.

– Бором клянусь…

– А, это еще чепуха, – сказала рыжеволосая девушка с аккуратной фигуркой и веснушчатым лицом. – Это все барахло, оно не работает. Мы давно с ними бьемся, но жизнь – хитрая штука, сделать ее руками не так-то просто. Верно, Дигси?

Бринд не сводил с нее и Дигси глаз. Судя по взгляду, который девушка бросила на паренька, между этими двумя определенно что-то было.

Бринд шагнул к подносам, в которых оказалась налита пугающего вида коричневая жидкость.

– Не дадите огня? Я хочу разглядеть здесь все как следует.

Раздался чей-то смех.

– Не стоит, шеф, – сказал Дигси. – Поднеси хотя бы искру к этой дряни, и завтракать будем на том свете.

Пришлось Бринду осматриваться, полагаясь лишь на свое усиленное зрение. Помещение было громадным, а значит, все эти висячие штуковины тоже были куда больше, чем ему показалось сначала. Он сделал шаг назад, фокусируясь на их невыразительных лицах, если их, конечно, можно было так назвать. Сморщенные, пересеченные складками и стежками в разных местах, они больше походили на старые измятые мешки. На иных виднелись открытые раны, засохшие и почерневшие. В общем, то еще зрелище. Не будь они такими комичными, он счел бы столь точное подражание природе людей и румелей нарушением этических законов.