— Что?

— А всё! Конец! Ты запутался, рухнул на пол, а чудовище твою руку — кусь, ногу — кусь, крики, кровища во все стороны, — Алиса зажмурилась, — а потом оно отгрызет твою голову и бросится за мной, в спальню, тела молодого и прекрасного отведать!

Милош закрыл ладонью лицо.

— Ладно, обойдусь без одеяла.

— Вот и я о том же. Ты там, кажется, пироги из столовой прихватил? Давай чаю попьем что ли?

От чая Милош отказываться не стал, и остаток вечера они провели почти как в старые-добрые времена, болтая о всякой всячине. Не хватало только объятий и поцелуев, но на это никого из них не тянуло.

— Ну все, я спать, — зевая, произнесла Алиса. И по привычке заглянула в чашку. — О, бабочки, — улыбнулась она, — кто-то будет доволен и хорошо выспится. Да-да, я знаю, что это моя чашка.

Переубеждать ее Милош не стал, как и показывать свою озадаченность. «Что же это получается, — подумал он, — монстр не придет?» Несмотря на это, спать он все-равно не собирался и, расположившись на диване, принялся размышлять о том, как бы все-таки решить проблему с первокурсниками. Да и конец месяца еще не подошел — шанс найти для Алисы жениха тоже пока имелся. Вот только кандидаты кончились. Может, объявление дать в газету? Или на столбах расклеить? Или глашатаям заказать… а может, с голубями…

Осознав, что засыпает, он встряхнулся и, покинув диван, прошелся по кабинету. Рассмотрел висящие на стене грамоты, поразглядывал книги на стеллаже, одну, по истории древних пророчеств, даже полистал, затем отправился дальше… И с удивлением уставился на маленький групповой портрет, стоящий на каминной полке. За давностью лет Милош уже и забыл о его существовании. С портрета улыбались трое — он сам, Тео и стоящая посередине Алиса — молодые, счастливые и беззаботные. Первый курс, вспомнил он, конец года. Тео тогда уже относился к Алисе как к другу, а он сам еще не успел в нее влюбиться. Все было просто и легко. Это потом, когда началась любовь, все осложнилось. А когда любовь кончилась, прежнюю легкость оказалось не вернуть.

«А может, зря я тогда обиделся и ушел?» — впервые за много лет подумал Милош. — Может, надо было поговорить и во всем разобраться? Тогда ведь Алиса не была еще такой фурией».

Посмотрев на закрытую дверь спальни, он поставил портрет на место и вернулся на диван. «Тогда не была, а теперь есть, — сказал он себе, и тупая игла сожаления наконец перестала колоть сердце. — Прошлое — это прошлое, нечего страдать ерундой».

Он снова принялся перебирать знакомых в поисках кандидата в женихи, а потом мысли перескочили на Рубилиуса — а что, если как-то урегулировать вопрос готовки? Если бы тот нанял повариху, это бы решило дело. «Вот как он мог променять Алису на какие-то дурацкие блины? — с обидой подумал Милош. — Надо бы с ним увидеться, вдруг он там убивается от горя? Подскажу ему идею с кухаркой, может, получится его с Алисой снова свести?»

Затею эту он решил провернуть прямо на следующий день, благо занятий в расписании не стояло, оставалось разобраться с монстром, который, как назло, приходить не спешил.

Зато пришел сон — глаза закрывались, как ни пытался Милош бодриться. Наложив на дверь сразу несколько защитных заклинаний, а для верности еще и придвинув тяжелое массивное кресло, Милош положился на последнее пророчество Алисы и закрыл глаза, пообещав себе, что вздремнет совсем чуть-чуть, самую малость…

Проснулся он от визга, вскочил, огляделся… и уставился на стоящую рядом Алису, которая прожигала его злобным взглядом.

— Ты чего? — спросил он растерянно.