- Проходи, - ворчливо заметила мона, отмахнувшись от меня поварешкой.
- Постой, - остановил манар и ее и меня. - Я видел с ней мальчика и девочку, когда они приходили в собор на воскресную службу, добавь ей еще поварешку каши и два ломтя хлеба.
Мона бросила на манара быстрый взгляд, но от слов и тем более возражений она воздержалась, склонив голову, не оспаривая первенство манара. А я заморгала ресницами, не понимая что у меня с глазами. Но это в первые секунды, а потом я осознала, что эта Раян была той еще плаксой и тело привычно реагировало на скажем так внешние раздражители. Но я не собиралась плакать. Я вообще слезы не любила. И никогда не видела в них толка.
Манар подал мне знак, отзывая меня в сторону.

Я прижала к груди котелок с кашей, спрятав хлеб в карман. Котелок я старалась не расплескать, борясь с желанием съесть хлеб немедленно.
- Если тебе нужна работа, то утром перед службой нам надо вымыть полы в соборе, протереть пыль, да вокруг замести. Моны в приходе пожилые и уже с трудом справляются с работой. Возьмешься за нее?
Еда это конечно хорошо, но он ее и так раздавали нуждающимся. Но мне нужна была работа, за которую мне будут платить монетами, ведь мне надо было платить и за комнату на чердаке. Да и дети скоро голыми будут ходить или же пугать на улице людей своими лохмотьями. Хотя мы и сейчас с ними не очень-то отличались от нищих.
- Мне нечем платить за комнату, - призналась я. - А если я не внесу плату до конца недели, нас выставят на улицу.
Вот такая эта реальность, в которой у Раян нет никого, к кому она могла бы обратиться за помощью. Хотя нет, она попросила помощи у богов. Так что теперь эта реальность стала моей. И мне надо выживать в ней.
- Ты будешь получать плату за работу. И еды в два раза больше, нежели получила сегодня.
Манар выдал мне половину суммы, что требовалась на оплату комнаты.
- Остальное получишь через неделю.
Тех денег, что он собирался мне платить, только и должно было хватить, что на оплату комнаты и кое-какую еду и мелочь… Не густо.
Но я отказываться от работы не стала. Да и в самом крайнем случае, если я не найду еще одну работу, я могла ничего из еды больше не покупать. Ведь Раян и дети до этого в лучшем случае ели только два раза в день. А бывали у них дни, когда они питались одним кипятком, так как у них не было даже чая. Тряхнула головой. Ну уж нет, это точно не мои мысли! Дети должны питаться три раза в день и не одной кашей с сухим куском хлеба. Им требовалось мясо, овощи и фрукты, чтобы они росли здоровыми. И коли я единственный взрослый кому есть дело до них, то я должна была из кожи вылезти, но обеспечить им нормальную жизнь. И точно не в той сырой дыре на чердаке.
Мона что-то проворчала о том, что манар не увидит больше ни меня, ни своих денег. Так как такие как я только и думают о том, как бы обмануть. Я уже отвернулась и ее слова прозвучали практически мне в спину. И хотя мне хотелось ответить ей, что жизнь порой преподносит такие сюрпризы, что ты с легкостью готов переступить через свои принципы, но я не стала оборачиваться и пытаться ей что-то объяснить и доказать. Впрочем, речь шла и не о принципах. Я например не готова была убивать и грабить даже ради спасения собственной жизни.
А чтобы завтра пожилая мона пожалела о своих словах, если не вслух, то хотя бы про себя, я этот собор если надо я и языком вылежу, чтобы он блестел от чистоты. И каждую монету я собиралась отработать. А что касается каши и хлеба для нищих, казна собора не обеднеет. Ведь каша была самой дешевой, а хлеб им поставляла булочная из остатков не раскупленного хлеба.