Не тратя больше времени, он подобрал с пола помятый портфель, запихнул внутрь вываливающееся содержимое, застегнул три оставшиеся на рубашке пуговицы и оглянулся попрощаться со своим новым тюремным знакомцем. Но в соседней камере было уже пусто.

Жалко, неопределенно подумал он и покинул эти непривлекательные покои, в душе надеясь, что навсегда.

По залитому ярким электрическим светом коридору они вышли в центральный зал управления полицейского участка, и Мэтью внезапно понял, что он даже не знает, в каком именно отделении находится. И не особо интересуется.

– Эй, академик! – окликнули его со стороны проходной. Он обернулся. К нему приближалась дородная тетка в полицейской форме. – У тебя что-то выпало из кармана...

Она протягивала ему знакомый ламинированный прямоугольник.

– Твое?

Мэтью неуверенно кивнул и дрожащей рукой взял порядком уже потрепанную карточку. Вот он, главный элемент головоломки.

– Я могу позвонить? – спросил он у своего проводника.

Зачем? Зачем он хочет ей позвонить?

– Конечно, – ответил полицейский. – Только давай не останавливаться. Общественные адвокаты всегда перегружены, и времени у них мало.

Мэтью на ходу вытащил из наружного отделения портфеля телефон и набрал номер, который, как оказалось, запомнил наизусть. С каждой цифрой его сердце все сильней и сильней – может от того, что он понятия не имел, зачем звонит и что скажет, если ему ответят. Вряд ли он сумеет выразить цивилизованным языком все, что крутилось у него в голове при мысли о шальной красотке, непонятно как пустившей всю его жизнь коту под хвост. Набрав последнюю цифру, он отправил звонок.

– Не отставай, – приказал полицейский, уводя его все дальше в глубь полицейского управления. Мэтью послушно подтянулся, считая длинные гудки, отдающие эхом у него в голове. Свернув, они пошли по скучному коридору с одинаковыми дверьми кабинетов и уставленному одинаковыми же длинными скамьями.

Два гудка, три, четыре...

Ответом этим гудкам вдруг стала тоненькая телефонная трель, раздающаяся будто бы из-под какой-то из дверей. От неприятного предчувствия у Мэтью засвербело где-то между ребрами, а трель все приближалась, становилась громче, нахальнее.

Пять гудков, шесть...

– Сюда.

Полицейский подвел его к той самой двери, из-за которой звенело, посторонился и жестом пригласил Мэтью войти. Телефонная трель радостно слилась с гудками в его мобильнике, кровь ударила ему в виски, и он схватился рукой за дверь.

– Твой адвокат.

Небрежно усевшись на письменный стол посреди бедно обставленного кабинета, Инга была так же хороша, как и тогда, в полумраке захламленного библиотечного офиса. Даже еще красивее, хотя и сменила амплуа и зачем-то была в длинной, оливкового цвета кофте и рваных джинсах.

Ее телефон изо-всех сил заливался, ездя по столу. Не сводя с Мэтью холодных серых глаз, она взяла его в руки, провела по экрану пальцем и ответила на звонок:

– Здравствуйте, господин Бёрнс.

Мэтью попятился, беспомощно оглядываясь на оставшегося в коридоре полицейского.

– Она не адвокат... Она...

– Стоять, – коротко приказала Инга.

Задыхаясь от ужаса, Мэтью почувствовал, как ноги его буквально срастаются с полом, превращаясь в одно с ним целое. Теряя равновесие, он беспомощно закачался, обернулся и только и успел увидеть, как захлопывается за его спиной дверь.

Продажная полицейская сволочь! Вот и доверяй после этого внутренним голосам. Он вжался спиной в дверь и так замер.

– Хочешь сесть? – смилостивилась Инга.

Мэтью помотал головой.

– Хочу свалить отсюда и никогда больше тебя не видеть.