Раскачав стебель, Макс выдернул его с корнем, пошел наверх. Вынырнув, одним залпом выпустил отработанный воздух, серией коротких вдохов-выдохов провентилировал легкие. Подплыл к рифу, зашвырнул на верхушку свой трофей.

Жора уже был здесь. Продемонстрировав Максу свою добычу, габаритами гораздо серьезнее, он назидательно заявил:

– Вот за такими нас послали. Не тягай мелочь – она даром не нужна. Ее под островом заготавливают – там таких сорняков на мелководье в заливах как грязи.

– Понял, – кивнул Макс. – Извини, с непривычки.

– Да ничего. Привыкай.

На второй попытке Макс был уже умнее – не стал хвататься за первый попавшийся побег, выбрал помясистее. Помня, что корни сидят плотно, не растрачивал силы на «вытягивание репки» – расшатал, легко выдернул, пошел наверх.

Жора, оценив его добычу, благосклонно кивнул:

– То, что надо, – такие и бери.

На пятой попытке Макс, выдернув один стебель, не удержался от соблазна и взялся за второй. Глубина смешная, работать легко, запас времени есть. Лучше потратить десяток секунд – это все равно выйдет выгоднее, чем нырок лишний.

Жора, пристально контролируя действия товарища, только головой покачал, но ничего не сказал.

Так дальше и пошло: он таскал по одному стеблю, Макс поднимался с двумя.

Силы человеческие небеспредельны – как ни отдыхай на краю рифа, как ни вентилируй легкие, но постоянные задержки дыхания в сочетании с перепадами давления свое берут: Жора выдохся.

– Макс, – умоляюще произнес он при очередном всплытии. – Куда ты так торопишься? Давай передых сделаем. Сил больше нет.

Тот еще не устал – только во вкус вошел: как обычно бывает у опытных ныряльщиков, спустя приблизительно полчаса после начала серии частых погружений организм адаптируется к глубине и умеряет кислородный аппетит. Так что отдыхать рановато – самое время решаться на большее.

– Ладно. Ты выбирайся и туда иди – на край рифа.

– Зачем?

– Попробовать хочу кое-что. Помощь нужна твоя. Да не бойся, нырять не придется. Тебе не придется.

Дождавшись, когда Жора занял «позицию», попросил:

– Видишь, где глубина большая у выхода?

– Ну.

– Смотри внимательно – нет там ничего?

– В смысле?

– Ну на шум от нас не приплыли щуки эти или кто-нибудь еще?

– Щуку не разглядишь – они в засаде неподвижно среди травы стоят, сливаются с ней. Трудно заметить.

– Тогда акул смотри.

– Да вроде тихо все. Ты что задумал?

– Хочу подводное дерево добыть. Жди.

Неспешно отплыв от рифа, Макс продышался, сделал хороший вдох, нырнул. На этот раз в дно не уткнулся – действительно глубоко. В ушах затрещало от перепада давления, и пришлось сделать несколько глотательных движений, для компенсации. Даже без маски было видно, как вокруг него змеятся длинные листья дровяной водоросли и тянутся наверх колоннады толстых стеблей. Начал сомневаться – сумеет ли справиться с таким исполином? Те, которые они таскали возле рифов, были и впрямь не толще побегов зрелой кукурузы. Здесь совсем другое дело – двумя ладонями с трудом можно обхватить, а ведь это еще не основание.

Нет, все же основание! Дно!

С дыханием проблем еще не было, но позывы нарастали – организм был не прочь хапнуть кислорода. Слишком много сил ушло на погружение – надо было не лезть нахрапом, а найти камень и с ним нырять. Потом оставить и спокойно всплывать. И ласты не помешают…

Стебель пришлось раскачивать двумя руками – одной не обхватить. Поддавался он неохотно, и Макс уже было решил, что придется уходить ни с чем, но тут растение наконец сдалось. Выдрав корень, быстро пошел на всплытие, таща добычу за собой. Водоросль, вымахавшая на добрые пять-шесть метров, сильно отличалась от тех скромных побегов, что он заготавливал до этого, – инерция была велика. Тянуть такую тяжесть за собой было проблематично.