– Оставь нас! – приказал он палачу.

Рикс различила удаляющиеся шаги. Звуки открывающейся и закрывающейся тяжёлой двери.

Третья в мире персона по значимости, сидя перед ней на корточках, вновь заговорила, обратив на неё взор.

– Добровольно он ни за что не согласиться, – произнёс он. – Придётся всё подстроить. Но тебе будет несладко, когда он придёт, чтобы взять то, что ты ему предложила. И впоследствии будет несладко. И это никогда не изменится. Никогда. У тебя не будет какого-то особого статуса, если ты на это рассчитываешь. Или поблажек. Особого отношения. Ты будешь для него лишь инструментом. Снова и снова. Каждую ночь. Грубо и жёстко. Без тени даже благодарности. Ты согласна?

Она собиралась с силами, чтобы ответить. Он это видел. И ждал.

Снова и снова облизывала потрескавшиеся губы опухшим от жажды языком. Силилась. Напрягалась. Старалась.

– А вот это, – наконец прохрипела она, едва различимо, отдавая последние силы, – мы ещё посмотрим.

И окончательно потеряла сознание.

Белег потрясённо смотрел на буквально свалившуюся на их головы иномирянку и испытывал нечто схожее с восхищением.

К человечке.

– Стража! – крикнул он, поднимаясь. – Освободить и к лекарю. Срочно! Передайте ему, что он головой отвечает за её выживание. Докладывать лично мне о том, как будет идти на поправку.

5. Глава 5. Тот, которого никогда не было

Рикс чувствовала, что находится на грани жизни и смерти.

Она не знала сколько времени прошло.

Сознание посещало её крайне редко и ненадолго. Словно для того, чтобы дать почувствовать дикую боль от нанесённых ран и понять, что она ещё жива.

В памяти всплывали картинки малоприятного прошлого, словно карусель повторяясь по кругу и изводя чувством стыда, или, скорее, позора, унижения и чувства вины и собственной ничтожности.

Столько раз она отдавала своё тело лишь потому, что не находила в себе сил сказать «нет». Убеждая, что ей всё равно, с неё не убудет, а на самом деле от страха конфликта или опасения быть ненужной, или какой-то не такой. Не сексуальной, не чувственной, холодной, как рыба, а не такой, как пишут в романах об интересных, горячих, смелых, отважных девушках, которые млеют от одного прикосновения мужчины, а он сходит с ума по ней, и потом у них возникает любовь на веки и прочее.

Порой же она настолько привыкла отдавать себя, что уже даже не задумывалась. Ничего не думая и не чувствуя, мгновенно забывая, чтобы не позволить себе почувствовать себя просто куском мяса, раздвигающим ноги по первому требованию, ничего даже не прося взамен. Настолько себя не уважая. Ни во что не ставя. Не видя в себе иной ценности.

Рикс даже в бреду понимала, к чему эта карусель воспоминаний в её голове: тело помнило Боль, психика помнила, Душа помнила и все вместе они вопили от ужаса и пытались ей напомнить, как им было Больно, и что они не хотят опять!

Рика тоже не хотела опять.

«Но на кону жизни детей, дорогие, – пыталась она уговорить саму себя. – Я приложу усилия, чтобы изменить ситуацию, обещаю».

У тела есть предел.

В материальном мире тело – это наш сосуд, который вмещает в себя энергию (Душу). Очень крепкий, способный к регенерации сосуд, удивительный, НО! У него тоже есть предел. Лимит. Как и у всего. Когда Боли в теле слишком много, оно не выдерживает, даёт сбой, полнеет, отекает, распухает, гниёт, колет, тянет, ноет, болеет. И умирает, когда уже совсем всё плохо.

Так что Рикс прекрасно понимала, на что шла, пренебрегая тем, что хочет или не хочет тело – её аватар в материальном мире.

Привычная бессознательная тьма пошла рябью и перед внутренним взором Рикс появилась злополучная скала, на которой обитали мантикоры. Вот только на одном из отвесов, вместо безобразных опасных зверюг, сидело странное существо тёмно-серого, почти чёрного цвета с телом мужчины и головой непонятного кошачьего, глаза которого горели оранжевым светом.