Сегодня я несла девчонкам анимешные костюмы, с которыми провозилась всю прошлую неделю. В стиле китайских императоров какой-нибудь династии Минь. Многослойные, яркие, со множеством блестящих деталей и вставок.

О вчерашнем дне я старалась не вспоминать. И о том, что дядя Миша пообещал присмотреть за болезным, когда мы совершали тактический побег, – тоже.

Дядюшка вечером позвонил, со смешком отчитался, что лечение прошло относительно удачно, а злая и недовольная жертва нашего произвола отправлена на такси домой с четкими рекомендациями нанести визит дядюшке еще минимум два раза.

Судя по тону дяди Миши, Римир был от рекомендации не в восторге, но реноме не уронил. Мужественно пожал ему руку и отчалил домой, предварительно поинтересовавшись, где я. И Серафима. Но больше его интересовала моя скромная персона (и пусть бы я интересовала его только вчера!).

Что было дальше, дядя рассказывать отказался, и подробностей их диалога я так и не узнала, но на всякий случай сегодня ходила и оглядывалась по сторонам, ибо страшно.

С утра в институте с Серафимой мы перекинулись парочкой фраз о Римире. Сима заверила, что брат на горизонте не появлялся и матушке не звонил. Я решила воспринять это как хороший знак и не паниковать раньше времени.

С этими мыслями я дошла до дома приятельницы, и следующий час мы пили чай, мерили костюмы и обсуждали последние новости нашего института.

Я забрала честно заработанные деньги и с довольной улыбкой отправилась по своим делам, попрощавшись с девчонками.

Уже на улице, подходя к парку, который разделял наши с Серафимой дома, я ей позвонила, но Сима вызов сбросила. А следом пришло сообщение, что Римир у них…

– Что ему дома не болеется? – пробурчала я, решив, что поход в гости сегодня отменяется.

Развернулась и вошла через резные ворота парка на зеленую территорию. Людей по случаю буднего дня было немного, да и в принципе район у нас довольно тихий.

Я прошла по узкой и единственной аллее, подмигнула трем уткам, которые тут же потопали мне навстречу в ожидании вкусняшек, свернула к пруду и…

Как я оказалась сидящей на дереве, я не смогла вспомнить, даже очень постаравшись. Кажется, это называется состоянием аффекта, учитывая, что я очень боялась высоты и по деревьям не лазала даже в моем неугомонном детстве.

Но огромный доберман с зубами размером в мой палец, грозно лающий в спину, придал ускорения, сил и, видимо, включил во мне неизведанные ранее суперспособности.

Очнулась я, лежа на толстой ветке дерева, а милая собака сидела прямо подо мной на земле и наклоняла голову то вправо, то влево, словно прикидывая, какую часть тела грызть первой.

– Мамочка, – пропищала я, пытаясь посмотреть по сторонам.

Становиться питательным ужином для этой зверюги в мои планы на вечер не входило.

– Гав! – подтвердил доберман так, что меня подбросило на ветке.

Я сильнее обхватила дерево руками и неистово молилась.

– А вот скажи мне, милая собачка, где твой хозяин? – тихонько уточнила я.

– Гав, гав! – радостно отозвалось животное, подпрыгивая на задних лапах.

Прелестно!

– Ты чей? – продолжала я дрожащим голосом. – Я тебя раньше тут не видела.

– Гав!

– А ты общительный, – даже восхитилась я, – голодный, наверное. Собачка, я невкусная, честное слово.

– Гав! – не согласился с моими аргументами доберман, пока я вертела одними глазами, боясь сверзиться прямо к его лапам на землю, в поисках хозяина собаки.

– Может, договоримся? – предложила я. – Ты меня отпускаешь, а я тебе косточку вынесу. Сахарную.

При слове «косточка» доберман напрягся, а вся задняя часть его туловища вдруг завиляла из стороны в сторону, что я сочла добрым знаком.