Но Гадюкин встретил вышедшего на берег Ефремова грустным взглядом.

– Я же говорил, профессор, – произнес майор. – Это невозможно.

– Невозможно?! – вскипел Гадюкин. – Не произносите при мне этого слова, батенька! Забудьте слово «невозможно»! Вычеркните его из своего разума! Нет ничего невозможного для настоящего человека!

– В теории – может быть. Но на практике…

Гадюкин покачал головой и уныло вздохнул. Кажется, он остался ужасно разочарован.

– Пойдемте, Георгий Павлович, – поднялся на ноги профессор. – Прогуляемся по лесу.

– Зачем?

– Попробуем обучать вас по методу перипатетиков.

– Кого?..

– Прогуливающихся. Так называли учеников Пифагора – за то, что он предпочитал проводить занятия на ходу, во время прогулки.

– Я не понимаю, профессор. Зачем это все?

– Смирно, майор Ефремов! – повысил голос Гадюкин.

Ефремов вытянулся в струну и застыл. Руки вытянулись по швам, все мускулы на лице окаменели. Только чуть заметно подрагивающие зрачки еще выдавали в нем живое существо.

– Майор Ефремов! Убрать кострище!

– Принято! – гаркнул Ефремов, срываясь с места и принимаясь затаптывать угли.

Не оставив ни единой тлеющей головешки, усовершенствованный человек с бешеной скоростью забросал пепел землей. Выровняв площадку до идеально ровного состояния, он повернулся к профессору и отрапортовал:

– Исполнено!

– Хорошо. А теперь берите рюкзак и следуйте за мной. Заодно и грибочков пособираем – сейчас как раз сезон. Я, знаете ли, завзятый грибник!

Ефремов молча взвалил на плечи рюкзак.

Вообще, формально профессор не имеет права им командовать. Он человек сугубо штатский, а Ефремов – военный. Вот были бы на плечах профессора погоны, Ефремов и не подумал бы обсуждать приказы. Но подчиняться штатскому… непривычно.

– Давайте еще разок, батенька, – предложил Гадюкин, вороша носком ботинка опавшие листья. – Вот вам веточка. Сломайте ее.

Ефремов послушно сломал протянутую веточку двумя пальцами. Гадюкин удовлетворенно кивнул и протянул другую веточку – потолще. Ефремов сломал и ее.

– А теперь, батенька, сломайте-ка целый пук веточек!

Ефремов чуть напрягся… и с хрустом переломил протянутый пук надвое.

– Вот видите. Сломали. Сему мораль – вы, батенька, и один в поле воин. Только вам нужно поверить в себя по-настоящему. Вон дуб. Вырвите его с корнем.

– Но профессор, вам не кажется, что это уже чересчур… Сломать пук веток – это не то же самое…

– Майор Ефремов! Вырвать дуб!

– Принято! – машинально ответил Ефремов, бросаясь к дереву.

Однако вырвать его оказалось не так-то просто. Могучий лесной великан врос в землю намертво. Ствол такой толстый, что и вдвоем не обхватишь. На скулах Ефремова вздулись желваки, на лбу запульсировала вена, мышцы взбугрились так, что страшно взглянуть – но дуб даже не шелохнулся.

– Профессор, без экскаватора я не справлюсь, – виновато отрапортовал майор, наконец оставляя дерево в покое.

Гадюкин снова вздохнул. Испытуемый упорно не желает сотрудничать.

– Батенька, сейчас я скажу вам кое-что важное. Слушайте, пожалуйста, очень внимательно.

– Да, профессор.

– Наш президент – полный идиот!

– Э-э… допустим. А какое это имеет отношение…

– Никакого. Но это очень важно. Идемте.

Через несколько минут Гадюкин и Ефремов вышли на поляну. Профессор радостно потер руки и произнес:

– Смотрите, батенька, да у нас компания!

С противоположной стороны поляны на него уставились пять пар глаз. Три парня и две девушки. Все молодые, студенческого возраста. Одеты весьма необычно для этих мест – в какие-то плащи, мантии, камзолы. Паренек в очках держит гладко обструганную палку, у другого – сувенирный меч, одна из девушек вооружена луком.