– Привет, – отвечаю я и прохожу в комнату, у порога разуваюсь.

– Ждала тебя, ждала, звонить не рискнула, да и отрубилась, – говорит мама. – Ну, как все прошло?

Я делаю к ней шаг, сокращая расстояние и, обняв маму, шепчу ей на ухо:

– Мама, я кажется выхожу замуж.

– Кажется? – отстраняется она и смотрит на меня. И мамины глаза становятся влажными.

– Саша хочет как положено – попросить у тебя моей руки...

– Господи, – сквозь слезы, смеётся мама, – пусть просит, я отдам. Главное, чтобы ты была счастлива, Сонечка.

Мы снова обнимаемся. И плачем. От счастья плакать, говорят, даже хорошо.

– Ты как работаешь сейчас?

– Ой, – вытирая слезы ладонями, отвечает мама, – сейчас график не нормированный, приходится выходить за тех, кто в отпусках. Вот послезавтра в ночь, через сутки в день... а там пока не ясно.

– Мам, ну ты же сейчас начальница над продавцами и кассирами, – напоминаю я.

– И что? У всех свои проблемы, а если я не буду думать о них, то кто тогда?

– Пусть Жанка твоя думает, – хмурюсь я, вспоминая мамину коллегу, с которой они работают уже много лет вместе в одном магазине, успевшим сменить и название и владельцев.

– Жанка, – отмахивается она. – У Жанки опять дочь загуляла, а малые внуки дома одни.

– Ну не ты же в этом виновата. Сама сказала: у каждого свои проблемы, – продолжаю я хмуриться. Потому что прекрасно знаю, что Жанка сама с дочерью в загулы уходит, видела их у ателье, он как раз с торца того здания находится, где у нас на районе гадюшник – пивная. А с маленькими детьми няньчится их прабабушка, тётя Галя. – Надо выбрать день, мамуль, Саша нас в ресторан приглашает.

– Выберу, Сонечка, выберу, – интенсивно кивая, произносит мама. – Вот в самые ближайшие дни.

7. ГЛАВА 6

Мама предлагает попить чая и сама идёт на кухню, налить в чайник воды. А я пока достаю из шкафа наше любимое, берлинское печенье. Мама с работы всегда приносит.

И вообще, нам очень повезло, что мама в магазине работает. Бывало что зарплату ей задерживали, но голодными мы, слава богу, не оставались.

Голыми мы тоже не оставались, даже в самые тяжёлые времена. Я училась хорошо, получала стипендию. Помню как на самую первую я купила в секондхенде огромную дублёнку, и сшила из неё нам с мамой к зиме две тёплые куртки. Мы их до сих пор носим.

А самое первое платье для мамы я сшила в четырнадцать лет. Из занавески. Мама, конечно, отругала, но потом носила платье с удовольствием.

И сейчас я продолжаю одевать нас с мамой. И мою одежду не отличишь от магазинной, брендовой.

Мама приходит с кухни и ставит чайник на подставку. Включает. Вскоре вода закипает и мы садимся за стол.

– Я очень за тебя рада, – произносит мама томно, – Александр очень хороший молодой человек. И семья у него приличная. Ох, наплачусь я на свадьбе вашей...

– Мне показалось, что я не очень понравилась его родителям, – решаю я сказать. – Они меня расспрашивали, чем занимаюсь, где училась. И про тебя тоже.

Мама хмурится:

– Ну да, мы живём не богато. Но разве это важно? Главное какой человек. Они узнают тебя получше и полюбят, – мама кладёт свою ладонь поверх моей.

– Саша тоже так сказал, – вздыхаю я.

– Ну вот, видишь. А он своих родителей должен знать. Все будет хорошо. Вот я прям чувствую, – мамочка кладёт вторую руку себе на левую грудь. – Ты у меня хорошая девочка и все у тебя будет хорошо. Мне тут Катя расклад делала, на тебя, и сказала, что тебя ждут большие перемены. Хорошие.

– Пусть будет так.

Мы с мамой пьём чай с печеньем. И я жутко люблю вот такие наши посиделки. Как в детстве. Только мама и я...