И я решилась. Решилась ослушаться маму и не спряталась вместе с прислугой, а поспешила прочь прямо в наш обширный двор, откуда прямо сейчас доносились звуки боя и шипение боевого драконьего огня.

     Меня потряхивало от страха, но переживание о родителях вытравляло и его. Я пыталась вспомнить, какие именно заклинания были самыми эффективными, но мысли немного путались. Ах да! Заклинание сковывания! Работает почти полминуты. Или заморозка! Может, горгусы отморозят себе мозг и уберутся подальше отсюда?

    Я осторожно приоткрыла массивную дверь и выглянула.

    Двор представлял собой настоящее поле боя. Повсюду валялись тела поверженных горгусов и множества наших слуг-мужчин. В воздухе стоял терпкий запах гари и крови, а земля содрогалась от ударов драконьих лап. Над всеми возвышался отец – огромный черный дракон, но все его тело с блестящей чешуей было залито кровью. Одно его мощное крыло висело сломанной тряпкой, а в груди зияла настоящая дыра. Но он все еще пытался отбиться от трех горгусов сразу, хватая их хилые крылья зубастой мордой.

     Я задрожала от ужаса и от боли о своем родителе. Он умирал. Это было так очевидно. И хотя из всех нападающих осталась, видимо, только эта троица, но и они могли легко убить его, потому что он уже едва держался на лапах.

    Вдруг воздух огласился громким, но достаточно тонким драконьим криком: мама!

     Красивая перламутровая драконница появилась со стороны неба и бросилась на монстров. Они мгновенно оставили отца и ринулись в схватку с ней, целясь ей в шею своими длинными острыми когтями и зубами. Она отмахивалась могучими крыльями и толкала их когтистыми лапами, но их было много для нее одной.

    Отец уже упал на землю и просто не мог подняться, а во мне вспыхнул настоящий огонь. Я еще не могла превращаться в дракона, но огонь почувствовала такой мощный, словно во мне во мгновение ока закипела кровь.

     Я решительно направила свои мысли на врагов, терзающих мою мать, и начала произносить заклинания: одно за одним! Замораживание! Один горгус неожиданно покрылся инеем с ног до головы и замер, а потом окаменевшей тушей рухнул прямо на каменную кладку двора. Два других судорожно замахали крыльями и обратили свои взгляды на меня. Но мама отвлекла их внимание ударами хвоста, и они опять набросились на нее.

    Я вознегодовала и просто начала кричать все подряд: сковывание, заморозка, призыв, телепортация!!! При последнем заклинании резко вверх почему-то взмыла мама (наверное, я так сильно хотела удалить ее от этих отморозков, что невольно это заклинание прокричала для нее). Маму унесло высоко в небо, а горгусы беспомощно повалились на землю, полностью покрытые льдом, беспомощно выпучившие свои желтые глаза и судорожно дышащие друг на друга бессильными струйками черного дыма.

    Для верности я их еще припечатала заклинанием потери магии на семь дней, и монстры мгновенно перевоплотились в трех худощавых и невзрачных мужчин, дрожащих от холода и не могущих совладать с цокотом собственных зубов.

     Потом я рванула к папе, который лежал на боку и тяжело дышал. Из его огромных мощных ноздрей струились остатки дыма, а мутные глаза с продольными зрачками смотрели на меня с едва заметными искорками сознания. Я плакала и тщетно пыталась вспомнить заклинания врачевания, но в голову лезли только слова против чумы или моровой язвы. Однако потом все-таки вспомнила кое-что: заклинание передачи сил. Наклонилась к огромной шершавой лапе, положила свою ладошку на помутневшую чешую и тихо произнесла: «Отдаю тебе силу для жизни, пусть она станет твоим стержнем и поможет сердцу крепче стучать!».