– Ты Мишка убил.

– Что?!

– Ну, не ты убил… Ты его ударил, он упал, а там клумба у тебя, из нее арматурина торчала… Ты, главное, не волнуйся, – Оксана двумя руками взяла Павла за руку.

Он понял, о какой клумбе шла речь. Ее затеял мужик, у которого Каменев купил недостроенный дом. Он вылил из бетона прямоугольный короб три на четыре метра, в который планировал засыпать двенадцать кубов чернозема. Короб отлили, но землю не завезли, а у Павла руки до этого не доходили. И еще надо было срезать остатки арматурных прутьев, торчащие из бетона. Но и за этим дело встало…

– Насмерть?

– Ну, если убил… – На глазах у Оксаны выступили слезы. – Прут в шею вошел, артерию порвал.

Но слезы высохли, как только в палату вошел врач – моложавый, поджарый, симпатичный.

– Так, что у нас тут? – весело спросил он, внимательно глядя на Павла.

Он заглянул под веки, поводил молоточком перед глазами. Оксана чуть ли не завороженно наблюдала за ним, на ее губах блуждала сдержанно-восторженная улыбка. Со стороны могло показаться, что она влюбилась в этого мужчину. А может, так оно было и на самом деле?

Павел мрачно усмехнулся, глядя на нее. Оксана успела признаться ему в своих чувствах. Оказывается, она влюбилась в него чуть ли не с первого взгляда. И сейчас он верил ей. Влюбчивая у нее натура, потому и верил. И его любит, и Маркела с его дружками, и Робика, теперь вот врач на очереди…

– Хорошо. Очень хорошо… – приговаривал врач.

Но Павел едва разбирал его слова. Голова вдруг закружилась, и его стало втягивать в некую гудящую воронку. Перед глазами все закачалось, поплыло. Каменев терял сознание. Сейчас он лишится чувств, а Оксана с врачом воспользуются этим и уйдут в ординаторскую. Он отключится, а они займутся любовью…

Голова кружилась, перед глазами пульсировали белые мошки. Но это не самое страшное. Куда больше Павла пугал интеллигентной внешности мужчина в очках с тонкой металлической оправой. Белый халат поверх темного костюма, на коленях папка, в пальцах – чернильная авторучка с золоченым пером.

– Гражданин Чащин утверждает, что сначала вы ударили гражданина Трушина, а потом уже он нанес удар. Услышал, как Трушин закричал от боли, и ударил…

– Да нет, сначала меня ударили. Потом я уже махнул рукой. Кажется, в кого-то попал. Наверное, это и был Трушин.

Павел знал, что саврасовских беспредельщиков задержали. Им и нападение на него предъявили, и поджог служебного мотоцикла, и еще что-то там…

– Ну, может быть, – следовать сделал какую-то пометку в своих бумагах.

– Так и было. Эти уроды бросили бревно поперек дороги, я стал поднимать… Это засада была. Тщательно спланированная засада, вы это понимаете?

– Да с вами, гражданин Каменев, хотели поговорить. Просто поговорить. Бить вас никто не собирался.

– И вы в это верите? – возмутился Павел.

– Нет, конечно, – совершенно серьезно сказал следователь.

– Тогда зачем говорите?

– Это версия Чащина и Маркелова. Но этим людям веры нет.

– А мне?

– Вы уже отбывали срок по сто восьмой статье. Это не делает вам чести, но я вам верю. Я разговаривал с гражданкой Звонаревой, она утверждает, что вы ездили за лекарствами для своего сына. У вас не было мотива убивать гражданина Трушина…

– Я его не убивал, я его просто ударил… Все в пределах необходимой обороны.

– Или превышение пределов… Но я думаю, это было убийство по неосторожности.

– И что это значит?

– Пока ничего. Лежите, выздоравливайте. Учитывая обстоятельства дела, под стражу вас заключать не будем. Выздоравливайте и ждите вызова на суд. Думаю, вас осудят на два-три года. Условно… Здесь распишитесь!