Ну да, добродетели свои он долго может перечислять. Они с Евой уехали из города вместе с детьми, как те ни сопротивлялись. Купили долину. На ранчо по одну ее сторону в последнее время разводили бизонов – Юрген Бэнкс поставлял постное мясо в самые роскошные рестораны Восточного побережья и все равно едва сводил концы с концами. По другую сторону лежала резервация – изолированный клочок земли, принадлежавший северным шошонам, отдаленным родственникам тех, что жили по берегам реки Снейк. До того на этих землях пасли скот, там даже был небольшой покинутый городок рядом с истощившейся шахтой – первое европейское поселение в этих краях. Когда шошоны приобрели участок, они распродали весь скот, постройки ранчо стояли покинутыми, постепенно разрушаясь.

Дэйв даже провел небольшое расследование, его интересовало, что шошоны собираются делать с землей. Насколько ему удалось выяснить – ничего. Что его вполне устроило.

Так что долина была в образцовом состоянии. Все, что могло намыть туда дождями с обоих склонов, тоже было совершенно натуральным.

Десять лет. Огромные перемены. Он только что получил сертификат органического производителя, казалось, вот-вот – и продукцию можно будет поставлять не на обычный рынок, а в дорогие магазины…

А теперь он в одночасье лишился всего.

Какой-то деятель из департамента охоты и рыболовства объяснил по телевизору, что силовые поля формируют сейчас миграционные коридоры, один из них распространяется на юг из канадской провинции Альберта, другой, более узкий, из какого-то там юго-западного Саскачевана. Западный коридор прошел вдоль восточных отрогов Скалистых гор, но потом разделился, чтобы покрыть небольшие долины и участки равнин. Другой, похоже, направился прямиком в Канзас.

– И чего возиться было – порезали бы страну пополам, да и все, – пробормотал Дэйв. От бурбона пересохли губы, так что он сделал еще глоток, чтобы их промочить. – Вот и любуйтесь теперь на типичного эко-фермера.

Прозвучало забавно. Местные из городка неподалеку его именно за такого и держали. Органический фермер-хиппи, борец за экологию – борода, фланелевая рубашка, новенький «Ренджровер». В котором он по субботам мешками возит на рынок кедровые орехи и продает их там чуть ли не на вес золота.

Ограды загонов у Юргена посносило силовым полем. Его стадо бизонов в шестьдесят три головы бродило сейчас на воле и охотно спускалось в полную свежей зелени долину. Зато никакой химии со склонов не течет, да.

Он открыл дверь и выбрался из кабины. Слишком пьян, чтобы ехать домой, пусть даже ни на какую дорогу ему для этого выезжать и не нужно. На местности попадались провалы, валуны, старые русла. Не хватает только застрять, или перевернуться, или полуось сломать. Потом, если идти пешком, может, бурбон хоть немного выветрится. Приползти к жене и детям на бровях – это никуда не годится.

Впрочем, она его поймет. Они только что потеряли все, что у них было.

– А еще говорят, сделанное добро к тебе сторицей вернется! – Опершись на капот, он уставился в безоблачное небо. Надеясь увидеть хотя бы одну звездочку, однако было еще слишком рано.

В лавке, где он купил бурбон, придурок Хэл Смарт, наверное, все еще трясется от хохота – что, Дэйв, не возражаешь, если я загляну к тебе бобров пострелять, ха-ха-ха.

«Не заглянешь, Хэл, силовые поля для того и появились. Как вы там со своими приятелями-охотничками говорите? Не вмастило вам на этот раз».

Так ведь и тебе, Дэйв, не особо вмастило, а? Как мне, так и тебе, да? Ну, иди-иди, напейся, глядишь, полегчает.