Поняла, что всё серьезно, обзвонила всех, кого надо, и, с сожалением выключив электрическую печь, начала одеваться.

Предчувствовала, что больше не увижу свою уютною однушку в хорошем районе, и от этого становилось страшно.

От предчувствий отмахнулась, как от бреда, но они меня не обманули: домой я уже не вернулась никогда.

Боль от пронзившей сердце пули быстро исчезла, сменившись совершенно непроницаемой темнотой, но уже через некоторое время я почувствовала, что могу открыть глаза.

Открыла и с полным непониманием уставилась перед собой.

Дырявое покрытие над головой нельзя было назвать ничем иным, как отвратительно ветхой палаткой, стоящей на кривых уродливых жердях. Зловоние щекотало нос, порывы ветра, проникающие в это хлипкое убежище из всех щелей, неприятно охлаждали тело.

Где я нахожусь? Ничего не понимаю...

Попыталась присесть и почувствовала настолько сумасшедшую слабость, что едва не повалилась обратно. Обратила внимание, что на мне болталось страшно грязное нечто, в котором с трудом можно было опознать платье. А мои руки...

Неверяще уставилась на тонюсенькие запястья, которые могли принадлежать только тяжело больному человеку. Что за?

Поднесла ладони к лицу, ошарашенно разглядывая тонкие костлявые пальцы. Стоп! Но это же не мои руки! На правой ладони нет шрама, который красовался на ней еще с детства: я когда-то напоролась на ржавый гвоздь. Ногти – страшно обломанные, отслоившиеся – имели совершенно другую форму.

По спине пробежал холодок ужаса. Что происходит??? Кто я такая???

Стоп! Я Варвара Соболева, это совершенно точно! Мне тридцать пять, работаю в полиции, меня ранили, и я… здесь.

Попыталась подняться на ноги, но от слабости не смогла. Поэтому встала на четвереньки и поползла по грязному, почти лысому ковру на выход. Отодвинув в сторону липкую дырявую тряпку, которой закрывался вход, я выглянула наружу и обомлела.

Вокруг простиралась самая настоящая пустыня: песчаная, бескрайняя, но какая-то прохладная из-за ветра. Неподалёку сгрудились уродливые подобия палаток, возле которых суетились люди в… одежде самых настоящих пустынников. Длинные светлые балахоны, нахлобученные на головы нагромождения тканей, призванные защитить головы смуглолицых людей от палящего солнца, очертания парочки пальм невдалеке – всё это отчаянно напоминало африканский лагерь пустынных кочевников где-нибудь в Египте.

Блин, вот это я встряла!

Меня ранили, я пролежала в коме долгое время, потеряв вес, а потом меня выкрали эти дикари, чтобы… чтобы что?

Нет, это всё не то!!!

- Нита! – гаркнул кто-то совсем рядом, и я от неожиданности подскочила на ноги. Даже не знаю, как у меня это получилось. – Какого эльва ты высунула свой нос???

Обернувшись, увидела разгневанного мужчину, лицо которого было испещрено глубокими морщинами, а в седой бороде наблюдались целые островки седых волос.

Смотрела на него, совершенно не разумея, как могу понимать ту тарабарщину, которую он сейчас произнёс. Это ведь не язык, а брачная песнь павиана! Но я понимала каждое слово, а еще в моей душе появился иррациональный панический страх.

Я почему-то до смерти боялась этого человека.

И в этот момент четко осознала, что это не мой страх. Он принадлежал не мне, а… телу.

Пришедшая в голову безумная мысль заставила пошатнуться: кажется, я попала в чужое тело, потому что в своём необратимо умерла…

Закружилась голова, и я свалилась в обморок, не в силах больше стоять на ногах.

Когда же очнулась снова, мужские голоса над головой активно обсуждали, за какую цену продать меня эльвам – местным демонам, которых ненавидел и боялся каждый чистокровный человек…