– Я не оставляю свидетелей, – мрачно буркнул «осел» и попытался торговаться: – Что ты затребуешь за снятие заклятия, магева?

– А я тоже не умею снимать заклятия сильфов, – ответила уже без интонаций стервы, жаждущей расправы с негодяем, и сделала акцент на научном аспекте проблемы. – Рунная и природная магия духов воздуха плохо совместимы. Разбираться надо, и без экспериментов, на раз-два все равно ничего сделать не смогу.

– Ему теперь ходить ослом? – уточнил Гиз, разглядывая поникшие уши брата.

– Мм, могу предложить один вариант, – плюхнувшись на топчан и выискивая в сумке у изголовья расческу, оживилась я, ибо намеревалась выдвинуть сногсшибательную идею, годную для того, чтобы одним махом решить ослиную проблему и поставить научно-магический опыт.

– Какой? – мрачно, словно не ждал от моих слов ничего хорошего (вот недоверчивый!), спросил Киз.

– Сходи во двор, погуляй, воздухом подыши… Место там одно есть, волшебное… – начала я, а Фаль, взвившись над моим плечом, радостно заголосил:

– Ты про колодец, Оса? Про колодец?

– Это ты про колодец, а я еще не успела сказать и не знаю, смогу ли теперь успеть, потому как, кажется, совершенно оглохла на одно ухо и к диалогу не способна, – сварливо пожаловалась, пытаясь «выковырнуть» мизинцем звон из головы.

– Извини, – мигом раскаялся непоседа и тут же принялся ласковым котенком тереться о щеку, всячески выражая раскаяние в совершенной диверсии.

– Так вот. У дома есть колодец, нет, не тот, что перед крыльцом, – поймав направление взгляда Киза, я поторопилась внести ясность. – Другой. Вода из него обладает удивительным свойством. Если ты сможешь отыскать тот сруб, набрать воды и испить ее, желая вернуть себе человеческий облик, вновь станешь прежним. Но! – Я наставительно воздела палец. – Хотеть надо очень сильно, а иначе колодец тебе вовсе не поможет.

Киз вопросительно уставился на Гиза: «Что городит эта сбрендившая магева, какие колодцы?» Мой киллер только медленно опустил голову: «Все так и есть, верь».

– Ладно, пойду поищу ваш колодец, – недоверчиво согласился осел, ибо иных альтернатив не имелось, и отправился во двор.

Ушел кухарить Кейр. Умчался со всех крыльев и Фаль, возжелавший присутствовать при поисковых действиях братца-киллера то ли из благих побуждений (подсобить чего), то ли из еще более благих (проследить, чтобы вражина диверсию какую не провернул под шумок).

Гиз остался. Подошел ко мне поближе, осторожно взял за подбородок, внимательно осмотрел, не порезали ли меня в самом деле, и крепко прижал к себе на несколько мгновений. Ткнулся носом в волосы, втянул запах, словно собрался делать глубокую ингаляцию. Ну что он в самом деле? Неужели испугался? Пришлось мягко пошутить:

– Цела я, цела, ни синяка, ни царапины, честное пионерское, можно с лупой не осматривать, ваш с Кейром телохранительский долг не нарушен.

– Я рад. Ты отпустишь Киза? – Равнодушие (опять это извечное равнодушие, за которым мужчина привык прятать эмоции, как лицо за забралом) сковало голос, а взгляд не выражал ничего, глаза стали походить на пустые стекляшки. Должно быть, он смотрел так и на очередную жертву, когда отстранялся перед ударом: ничего личного, только заказ.

– Нет, только сделаю вид, чтобы успокоить твою совесть и братские чувства, а ночью наложу на всех вас сонные чары, отправлюсь в погоню за оскорбителем, порву на клочки и испепелю, – сварливо отозвалась я и показала Гизу язык.

– Так порву или испепелю? – заинтересовался мой киллер. Равнодушие в голосе сменилось хорошо знакомой мрачноватой иронией.