Здесь же небольшое помещение, где специальный раб делает укладку и наносит макияж, Корнель точно знает, что нужно аристократке с утра пораньше.

У выхода продовольственный автомат, покупаю две шоколадки, одну делю с Антером. Смотрит с некоторым удивлением, благодарит, но как обычно не отказывается, сладкоежка мой. Вторую вручаю рабыне Корнеля, ну и глаза у девчушки, чёрт, почему сюда именно меня заслали! Риторический вопрос, конечно, прежде всего моё родство виновато, да опыт проведения операций всё-таки имеется, пусть и краткосрочных, да возможность открылась неожиданно, галактическая разведка помогла. Но этот постоянный психологический прессинг!

– Нечего её шоколадом кормить, растолстеет, – бухтит толстопузый. Козёл, не можешь хоть чем-то порадовать наложницу? Для себя не жалеешь небось.

– Один раз можно, – улыбаюсь, глазами хлопаю, хмыкает:

– До чего же ты необычная госпожа, дорогая Ямалита!

– Да ладно, – смеюсь, – скажите уж как есть, странная инопланетянка. Разве я не знаю, как меня называют? Нравится, когда рабы смотрят на меня с восхищением, ничего не могу поделать. Ну пусть съест?

– Так и быть, бери, но один раз, – кивает рабыне. – Скажи спасибо прекрасной госпоже.

– Спасибо, прекрасная госпожа, – лепечет девочка, счастью своему не верит. Да уж, вкусностями тут рабов не балуют.

Усаживает её к себе на колени, запускает руки под платье, несчастной уже и шоколадка не в радость. Мог бы и сдержаться, или я – не «приличное общество»? Тогда кто? «Своя почти дочь» – или наоборот, «та, с кем можно уже не считаться»?

Вдоволь натискав девушку, небрежным жестом подталкивает её обратно на пол. Кажется, я не удивлена, что Олинка у тебя такой получилась.

– Ну как, принарядилась? – Корнель оглядывает моё новое длинное платье с какими-то красными драгоценными камешками, кажется, из местных. Много у них здесь необычных морских драгоценных камней, неплохой межпланетный бизнес. Уникальных полезных ископаемых нет, а вот камешки – весьма и весьма.

Возвращаю ему карточку, говорю смущённо:

– Ну... я, наверное, немного увлеклась...

– Вижу, и раба принарядила?

– Мне нравится его наряжать... Может, лучше вернуть...

– Даже не думай! – перебивает. – Олинка у меня такая же, если бы не ставил лимиты на картах, давно уже разорился бы. Обо всём на свете забывает. Я же сказал – бери, что захочешь! Ты мне как дочь.

Даже не могу представить себе этот лимит, учитывая, что я столько всего накупила, а он не сработал. Умилённо благодарю и восторгаюсь, с тревогой слежу за неотступным приближением резиденции Альвейских. А вдруг я ошиблась и назад нам уже не выбраться? Письмо, конечно, соответствующее отправила. Но толку-то, всё равно на помощь никто прийти не сможет. Хотя бы будут знать, где пропали.

– Элитная? – интересуюсь небрежно, киваю на рабыню, не потому, что слишком интересно, просто если нет, то обязательно своим весточку пошлю, чтобы пробили по базе да поискали, откуда. Но увы, не придётся:

– Эта элитная, – хвастается Корнель. – Прямо из детдома выкупил, только первое совершеннолетие наступило, у одного паршивца перехватил. Не набалуюсь никак. Хотя под настроение и неэлитных люблю, бывает, даже сопротивляются, или смотрят так... Да что тебе говорить, у тебя же тоже не элитный. Угодил, надеюсь?

– Конечно! – соглашаюсь.

– Часто же, наверное, в постели пультом пользуешься.

– Ну... бывает, – смущаюсь.

– Извини, не моё дело, конечно.

Олинку свою расспроси, тварь. Перевожу разговор на то, что больше интересует меня:

– А мы к леди Келле тоже поедем?