Предлагаю, отворачивается, что такое, мой хороший?

– Антер... рабов этим кормить нельзя? – уточняю тихо.

– Да кто ж вам запретит.

– А что тогда?

– Ничего. Не голоден.

– Я не отпущу тебя к рабам, извини. Так что лучше съешь что-нибудь сейчас.

– Перебьюсь, – бурчит. Да что ж ты там надумал?

Ладно, как хочешь, до дома от голода не умрёшь. Что-то мне и самой уже расхотелось.

Охи, ахи, госпожа Ямалита вернулась, не обижайтесь на мужчину, что с него взять, у них же выдержки вообще нет... На рабов своих посмотрите, идиоты. Тогда и говорите о выдержке.

Улыбаюсь лучезарно, хвалю виды, восторгаюсь морем, нет-нет, ну что вы, ни на кого не обижаюсь, просто нервная... Не говорю так, конечно, но легенды своей придерживаюсь.

– Пульт давай! – радостно сообщает Халир, подводя к одному из столов на поляне.

– Зачем? – не понимаю, а сердце чуть не останавливается. На столе гора пультов сложена, рабы вокруг выстроились.

– Играть будем!

– С моим рабом? – спрашиваю подозрительно.

– Со всеми! – смеётся уже знакомая мне барышня, волосы неестественно рыжие, платье синее, сложно мне судить о красоте человека, который участвует в этих игрищах. По-моему, она какие-то серьёзные планы на Халира строит и меня едва ли не соперницей сочла. Лица, наряды, улыбки, как же мне от них отвертеться?

– Расскажите наконец, что за игра! – прошу. – Я же не знаю ничего.

– Если простой вариант – перемешиваем пульты, вытягиваешь, нажимаешь, смотришь, свой ли раб закричал.

– И в чём смысл? – спрашиваю.

– Угадавший выигрывает, проигравшему желание какое-нибудь загадываем.

Да, весёлая игра. Такое впечатление, что их привлекает возможность потыкать в пульты чужих рабов.

– Есть ещё усложнённый вариант, – сообщает Олинка. – Можешь делать что угодно с тем рабом, чей пульт вытащишь.

Ну нет, ты моего Антера не получишь!

– А в чём смысл? – повторяю непонимающе.

– Ну как же... ведь чужим рабам просто так нельзя приказывать.

– Ну а где должно быть весело и интересно?

– А тебе что, не весело и не интересно?

– Пока нет. Со своим рабом я и так могу делать что угодно, и не вижу разницы, если я то же самое смогу сделать с твоим. И потом, можно же заметить, у кого какой пульт, это не честно.

– На такой случай выключается свет или стол накрывается покрывалом, и пульт берётся наугад.

– Ну не знаю... – тяну, господи, что же мне придумать? – А вам не надоедает в одно и то же играть?

– Мы ради тебя хотели, – встревает Свелла. – Тебе же в новинку.

Ох, век бы мне таких новинок не видать!

– Мне не интересно, – пожимаю плечами.

– Да ты попробуй, потом говорить будешь! – хмыкает Халир. – Знаешь, какой азарт в процессе начинается?

– А ещё прикольно, – вставляет Селий, ой как на Антера посматривает! – когда хозяин запрещает рабу слушаться того, кто выиграл.

– И что прикольного? – не понимаю.

– Ну как, по правилам игры он может приказывать, а хозяин запрещает... Некоторые так интересно выкручиваются.

– Короче, давай пульт, в процессе всё увидишь, – это уже Олинка нетерпеливо. Не удерживаюсь, смотрю на Антера, боже, милый, ну у тебя и взгляд. Зубы сжаты, на щеках пятна белые выступили, глаза мрачные. Сразу видно, уже играл...

– Я посмотрю сначала, – отвечаю, ощущая тошноту, надолго меня явно не хватит глядеть на этот ужас.

– Да чего ты! – гнёт Олинка, ох, по-моему, она уже своими взглядами миллион засечек на Антеровом пульте поставила, намерена во что бы то ни стало завладеть. Подозреваю, что Селий тоже, да и дружок его за компанию.

– Госпожа Ямалита, можно вас на несколько минут? – слышу голос, готова расцеловать любого, кому он принадлежит!