– Непривычно? – улыбаюсь. Ведёт плечами, смотрит настороженно.

– Ладно, ешь давай, не буду мешать, – встаю. А то пока размышляет, с чего ему такое счастье привалило, и есть забудет. Привыкай, милый.

Выходит через время в гостиную, мнётся нерешительно.

– Хочешь что-нибудь посмотреть? – спрашиваю, кивая на сетевик. – Достать тебе окошко?

Пожимает плечами. Да уж, собственные пожелания высказывать тебе явно не давали.

– Проходи, садись, – говорю, – не стесняйся.

Достаю окошко, проходит. Усаживается на пол в полуметре от меня.

– Антер... – зову. – Тебе удобно?

– Конечно, госпожа.

– Садись на диван.

Посматривает. Киваю поддерживающе:

– Пожалуйста, не жди, что я постоянно буду тебе указывать, где сидеть. Никаких запретов на этот счёт у меня нет. Хорошо?

Кивает. Вручаю ему виртуальное окно. Пересаживается на диван.

Надо же, тихий семейный вечер. Находит какой-то лёгкий стереофильм, даже улыбается. Я забрасываю свои дела и любуюсь. Всегда бы так.

Антер

Госпожа куда-то собирается, снова приказала надеть что-то из того, что сам выбирал. Странные ощущения. Странный вчера был день, невероятный по моим представлениям. Сказали бы мне, что такое возможно – не поверил бы. Всё ждал подвоха, когда хозяйка расхохочется, кнутом заедет, на пульт нажмёт: «Что, раб, расслабился? Мечтать не вредно!»

Надо же, пронесло. Ничего не требовала, даже с разговорами почти не приставала.

Не помню, когда у меня последний раз о пожеланиях спрашивали. Кого волнует, хочет ли раб посмотреть фильм или поиграть на компьютере? А если вдруг узнают, что хочешь – будут наоборот, издеваться и не давать, дразнить и наказывать.

Мой вредный характер, конечно, периодически даёт себя знать, сообщаю господам что-нибудь из того, чего бы мне хотелось или куда бы им пойти. После этого обычно обеспечена неделя побоев, их игры с пультом и мои клятвы никогда, никогда больше не сметь говорить ничего подобного...

Хватает на несколько дней презренного рабского существования в пыли их ног, а потом снова дурацкий протест рождается в душе.

Одежду, в которой был в «Земной чашечке», надевать как-то не хочется. Слава богу, госпожа не настаивает. Брюки с застёжками, открывающимися от прикосновения, тоже кажутся отвратительным изобретением. Обнаглел ты, раб, раньше одной одеждой на все случаи жизни обходился...

Да и чего ты дёргаешься? Чего переживаешь, что хозяйка видела? Она за эти дни много чего увидела, и ещё и не такое увидит – стоит приказать.

Мрачно стискиваю зубы. Обычно хозяева вызывают страх, отвращение, презрение. Противно, что обязан их слушаться, стыдно перед собой – но не перед ними.

Едва ли госпожа сильно переживала бы, если бы одним презренным рабом стало меньше. Но почему-то именно сейчас, когда при желании можно было бы найти возможность всё прекратить, вдруг начинает хотеться жить...

13. 13

Тамалия

Сегодня прохладно, если сравнивать с предыдущими днями. Тогда жара стояла изматывающая. Я её, конечно, люблю, но спрятать под лёгкой одеждой хоть что-нибудь из моего арсенала весьма проблематично. В шорты ещё как-то можно, а вот под топик не особенно и засунешь.

Сегодня надела лёгкие брючки, взяла жакетик. Чувствую себя чуть более защищённой. Небо хмурится, того и гляди дождь пойдёт. Бросаю в сумку ручку гравизонта.

Я уже успела изучить все рабские правила в местном информационном пространстве. Кнут носить с собой, оказывается, не обязательно – просто местная мода. Обязателен лишь пульт. Правда, первый раз явиться с рабом на занятия и без кнута...

Что-то кнут сияет первозданной целостностью, нужно будет что-нибудь потом с ним сделать, а то как новый. Ещё заметит кто.