– Не приказывай мне! — сопротивляюсь еще, почти теряя сознание.

В горле пересыхает от волнения. В этом закутке  тесно, душно и жарко. О Боже! Как здесь жарко!

– Я не приказываю. Прошу, – голос совсем рядом, чужое дыхание опаляет  шею.

Поднимаю голову и ударяюсь макушкой об острый подбородок.

– Ой!

– Теперь ты должна залечить травму, – смеется он.

Его мягкие губы накрывают мой рот. Дергаюсь, но в тесном пространстве некуда бежать, и я падаю, падаю в пропасть, отдаюсь на власть его губ и рук.

***

Сколько времени продолжалось это безумие, совершенно не помню. Очнулась, когда мой неожиданный любовник, поцеловав меня напоследок, исчез. Я поправила белье, платье, волосы и выбралась из укрытия. Маринка караулила меня у входа в зал.

–Ты куда пропала? — накинулась она. – Все уже забыли о туфле. Смотри, – она ткнула пальцем в толпу. – Невеста босиком лихо отплясывает.

Я окинула взглядом зал. Народ вовсю поздравлял молодых. Тамада крутилась среди гостей, как уж на сковородке, и заводила танцующих. Кто из этих парней был со мной? Угадать невозможно. Все веселились, отдавались музыке и ритму.

– Здорово!

– Где пакет?

– Там лежит.

Я показала рукой на дверь подсобки и побрела по коридору.

– Динка, ты куда?

– Домой.

***

Через  месяц я узнала, что беременна, а ещё через восемь у меня родилась Милаша. Я безумно люблю свою дочку, но до сих пор не знаю, кто ее отец.

2. Глава 1

– Солнышко, иди ко мне.

Я зарываюсь носом в волосы моей богини, вдыхая восхитительный запах, а потом разворачиваю ее лицом к себе. Она открывает голубые глаза, ещё мутные, без фокуса, тронутые дымкой сна, и хлопает длинными ресницами.

– Жень, отстань.

Взгляд Ляльки уплывает, она пытается высвободиться из моих объятий, но я не пускаю.

– Не хочу!

Я откидываю ее волосы и касаюсь губами ямки на шее. Жена вздрагивает и выгибает, как кошечка, спину. Ее твёрдые соски упираются в мою грудь сквозь серебристую ткань ночного топа. Это сводит меня с ума. Я отодвигаю бретельку и касаюсь соска языком, а потом втягиваю его в рот и сосу, сосу, как младенец, подталкивая подбородком грудь снизу.

Вкусно. Сладко. Томление разливается по всему телу.

Жена стонет и гладит меня по плечам, груди, животу. Ее движения беспорядочные, она вся во власти наслаждения, но колено уже проскальзывает между моих бёдер и начинает свою работу.

 Я радуюсь: моя Лялька никогда не отказывается от утреннего секса, и уже смело впиваюсь губами в ее соблазнительный рот.

– Я тебя ненавижу! – сквозь поцелуй выдыхает жена.

Но ее тело говорит о другом. Оно пышет жаром, от которого, как спичка, вспыхиваю и я. Ее шаловливая рука теребит резинку боксеров, ещё секунда, и я набрасываюсь на Ляльку по-настоящему.

– Неужели ненавидишь? – отрываюсь от сладких губ на секунду, но тянусь снова.

– Точно-точно! – жена упирается в мою грудь ладонями с ярким маникюром, ещё пытаясь остановить неизбежное.

– А я тебя люблю, – силой притягиваю Ляльку к себе и целую в закрытые глаза, щеки, кончик носа.

Она пахнет ночным кремом, шампунем и юностью – такой сладкий и сексуальный запах, что от нежности щемит сердце, и выворачивается наизнанку душа. Я с ума схожу от этих чувств, сравнимых лишь со сладким пленом. Хочется всегда быть рядом и, словно в бреду, повторять родное-родное имя:

– Лялька! Моя Лялька!

 Я срываюсь. Крохотные трусики летят на пол, мои боксеры – туда же. Одним движением стягиваю с жены топ, подминаю ее под себя и вхожу одним сильным и резким толчком. Она рвётся мне навстречу и хрипло стонет:

– Ещё! Давай! До конца! Ещё!

Лялька всегда выкрикивает эти слова, а я завожусь ещё больше и превращаюсь в ненасытного зверя.