Он без лишних слов вывел гостей через черный ход, у которого уже стояла странная укороченная повозка с высокими бортами, наполненная доверху сажей и золой. Время и место были выбраны чрезвычайно удачно – из свидетелей здесь был лишь коварно темнеющий вечер.

Сиел (теперь Юти узнала это совершенно точно) развел руки, и черный ворох в повозке пополз в стороны, обнажая дно. Ерикан понял все без лишних слов, да и Юти догадалась. Они двумя юркими мышками бросились к повозке, а после северянин благодушно протянул им пустые, очищенные от внутренности трубки рогоза. Юти едва успела вставить такую в рот, после чего черная взвесь накрыла ее с головой.

А затем наступили томительные минуты ожидания, в итоге благополучно разрешившиеся приходом хозяина повозки – трубочиста, как уже догадалась девочка. И их путь начался.

Они ехали, казалось, целую вечность. Долгая тряска в телеге печника прерывалась короткими остановками и приглушенными голосами. Только теперь Юти поняла гениальность замысла ростовщика. Если патрули и остановят трубочиста, то вряд ли полезут в золу – от нее потом день отмываться будешь.

Оставался лишь главный вопрос: как долго им скитаться по Конструкту подобным образом? Нет, Аншара учила смирению и терпению, однако у Юти уже так затекла спина, что представлялась деревянной доской.

Потому, когда учитель потянул ее за локоть, девочка, несмотря на внутреннее сопротивление, с облегчением выпрямилась, поднимаясь на ноги. Стряхнула с себя всю сажу и копоть и протерла глаза.

Они стояли на одной из многочисленных набережных, у огромной круглой чаши Бойцовских арен, что несколько смутило Одаренную. До Бойцовских арен от Медной аллеи было минут десять ходу, они же, по ощущению, ехали пару часов. К тому же не оказалось рядом и самого печника.

– Еще не догадалась? – спросил Ерикан. – Ростовщик нас сдал. Сделал это искусно, вдали от дома.

– Но его человек…

– Это не его человек. Обычный трубочист, которого Агор пригласил для чистки труб. А тем временем его телохранитель вывел нас и спрятал в золе. Давай продолжим эту увлекательную беседу в более подходящем месте.

Пусть все естество Юти противилось умозаключениям Ерикана, она не могла не согласиться с логичностью сказанного. В довольно короткий срок ученица с наставником выбрались из золы и укрылись в дальнем проулке, выходящем на мост. Испачканные сажей, обласканные темной ночью – сейчас бы их не увидел самый опытный Хавильдар, столкнувшись нос к носу. Потому Ерикан прижал черную руку к черному лицу, на котором сверкали только белки глаз, и указал на повозку.

Как выяснилось, сбежали они невероятно вовремя. Потому что не более чем минуту спустя ночь родила несколько десятков стражников. Они опрокинули телегу трубочиста, с упорством тыча в нее своими пиками. А после продолжили выяснять отношения и с печником, который вернулся и оправдывался, что отлучился пропустить стаканчик в эту холодную ночь.

– Можешь напоминать мне мои черные слова, – уколол девочку Ерикан. А после неожиданно погладил грязной рукой по ее не менее грязным волосам. – У тебя огромное и доброе сердце. К сожалению, иногда оно намного больше головы.

– И что нам теперь делать? – Юти сглотнула невесть откуда появившийся в горле ком.

– По суровой иронии, мы оказались почти там, где нужно, – усмехнулся наставник. А после ткнул черным пальцем на чашу Бойцовских арен. – Нам туда.

Женщина без фамилии и прошлого, третий Инквизитор его милости Архилектора Ферна и одна из опытнейших миели в своей области медленно цедила вино из самого Картана. Санна любила Конструкт всей душой, насколько сильно вообще могла испытывать подобное чувство. Все ее помыслы и желания были направлены на тихую и спокойную жизнь где-нибудь здесь, лучше бы в старом районе города.