Член проскальзывает глубже, я подхватываю, сосу. Вместе создаём удобный для обоих ритм. Мужчина покачивается навстречу, я принимаю глубже. Обрывистые стоны щекочут мои уши. А ещё щекотно от того, как тяжело дышит тот, кто прячется в тени. Не вижу его, но слышу пульс, дыхание, движение под одеждой. Он тоже возбуждён. Определяю это по запаху. Его член налился и выпустил капельку. А я тем временем принимаю член Форта, старательно сосу. Он держится чуть дольше, чем брат, но вскоре тоже бурно кончает.

Теперь лежим втроём на диване. Мужчины удовлетворены, я немного в шоке. Такое чувство, что меня только что отымели четверо. Фактически двое из них участвовали, а ещё двое предпочли молча наблюдать.

Не знаю, в какой момент ушёл немой наблюдатель. Просто поняла, что его в комнате больше нет. Хотелось крикнуть вдогонку: «Надеюсь, тебе понравилось!», но с этим я запоздала. Ушёл по-английски.

А Броню что-то не слышно. Жив он там?

И с чего я вообще думаю о мохнатом?

- Поверить не могу… - говорю, лёжа между двумя влажными телами. – Я была девственницей.

Эйт встрепенулся, навис надо мной.

- Ньерой?

- Ты была ньерой? – нервно повторил Форт.

- Девственницей, - исправляю и удивляюсь тому, как звучит мой голос. – Девственница – это когда у женщины ещё не было мужчин.

- Но ты сказала, что у тебя были…

- Да, в прошлой жизни были. Не так уж и много, но девственницей я не была уже тридцать лет.

- Ньера… - ошарашенно повторяет Форт. Его лицо сейчас цвета мрамора. Взгляд застыл в одной точке. Опыт прошлой жизни говорит, что так может выглядеть человек, потерявший всё в одночасье.

- Что я наделал, брат? – бормочет Эйт, прикрывая лицо руками. – Что теперь делать?

Мужчины тяжело дышат. На этот раз не от возбуждения, а от волнения. Кровь пульсирует у них в висках.

- Если что, всё отрицай. Я возьму вину на себя, - встревоженно говорит Форт.

- Мы же так об этом мечтали, брат…