Обычно Зедд носил простые балахоны. И для волшебника его ранга и авторитета столь богатое одеяние было необычным до экстравагантности. Яркие одежды всегда носили ученики волшебников. А для людей, лишенных дара, такие одеяния в некоторых местах являлись признаком благородного происхождения, и почти повсеместно их носили богатые купцы, так что для Зедда, хоть волшебник и терпеть не мог этот павлиний наряд, он служил прекрасной маскировкой.

Ричард с дедом радостно обнялись, довольные, что наконец-то они вместе. Давненько они не виделись.

– Зедд, где ты раздобыл эту одежду? – спросил, чуть отстранившись, Ричард, изумленный облачением деда еще больше, чем Кэлен.

Зедд пальцем подтянул золотую пряжку, чтобы внук ее получше разглядел. Ореховые глаза лукаво сверкнули.

– А пряжка – золотая! Или это немножко перебор, как считаешь?

Тут, отодвинув в сторону занавес, в комнату вошла Энн. Низенькая и полная, она по-прежнему была в простом темном шерстяном платье, обозначавшем ее высокое положение аббатисы сестер Света – колдуний из Древнего мира, хотя она и заставила всех поверить в свою смерть, дабы иметь свободу действий для выполнения более важных задач. Она выглядела ровесницей Зедда, однако Кэлен знала, что аббатиса намного – очень намного – старше.

– Прекрати изображать павлина, Зедд, – буркнула она. – У нас есть дела.

Зедд сердито поглядел на нее. Имея удовольствие видеть совершенно одинаковые по ярости взгляды, идущие в обоих направлениях, Кэлен недоумевала, как этим двоим удается путешествовать вместе, ограничиваясь лишь словесными перепалками. Кэлен впервые увидела Энн лишь вчера, но Ричард относился к аббатисе с большим пиететом, несмотря на неприятные обстоятельства, при которых с ней познакомился.

Зедд оглядел облачение Ричарда.

– Должен сказать, мой мальчик, ты тоже выглядишь весьма недурно.

Ричард в свое время был лесным проводником и носил простую одежду, и Зедд никогда не видел внука в таком наряде. Ричард нашел большую часть одеяний своего предшественника – боевого чародея древности – в замке Волшебника. Судя по всему, некогда волшебник носил не только простые балахоны. Возможно, как предупреждение.

Голенища черных сапог Ричарда украшали кожаные шнуры, закрепленные серебряными пряжками с геометрическим рисунком. Черные шерстяные штаны заправлены в сапоги. Поверх черной рубашки – разрезанная по бокам туника, украшенная по краям золотой окантовкой с какими-то символами. Тунику опоясывал широкий многослойный кожаный пояс, украшенный серебряными эмблемами и двумя расшитыми золотом кошельками. На поясе же висел и маленький кожаный мешочек. На запястьях сверкали подбитые кожей серебряные браслеты с необычными символами. Широкие плечи Ричарда укрывал великолепный плащ, сотканный, казалось, из чистого золота.

Даже без меча Ричард выглядел и благородно, и устрашающе. Радость для глаз – и смерть. Царь царей – и живое воплощение того, кем его называли в пророчествах: Несущий смерть.

Но Кэлен знала, что под всем этим по-прежнему скрывается доброе и щедрое сердце лесного проводника. Искренность Ричарда нисколько не уменьшала, но лишь подчеркивала остальные его качества.

Пугающая внешность была одновременно и предупреждением, и иллюзией. Решительный и бесстрашный в борьбе с врагами, он все же оставался добрым, понятливым и нежным. Кэлен никогда не встречала более честного и терпеливого мужчины. И считала его самым удивительным человеком, которого ей доводилось встречать за всю жизнь.

Энн широко улыбнулась Кэлен и погладила по щеке, как бабушка любимую внучку. Потом повернулась и потрепала по щеке Ричарда.