Страшные люди и опасный мир. С ними я так же больше не желала иметь дел, потому продала Ромкин бизнес за меньшую сумму. Мне тогда было главное – уцелеть, ломать копья на амбразурах я не желала. Вот только следующие семь лет посвятила тому, что на вырученные деньги купила пентхаус в охраняемом ЖК, открыла фитнес-клуб, а затем и салон красоты. К тридцати четырём я полностью увязла в работе, была при деньгах, но абсолютно одинока. Тут меня вновь настигло желание стать счастливой и родить ребёночка.

Моё знакомство с Александром было чистой насмешкой судьбы, он выбивался из круга моих знакомых. Профессор не пил, не курил, был порядочным трусом, тёмными делишками не баловался, во мне души не чаял, и я позволила ему меня любить, а после свадьбы и сама отогрелась в этой простой и понятной жизни, полюбив его. Он был далёк от криминального мира и с органами правопорядка не связывался. Жил в своём уютном мирке, где преобладали цифры, теоремы и различные загадки. За рулём автомобиля никогда не сидел, что было для меня несомненным плюсом: к машинам в то время я старалась не подходить, а если же приходилось, то меня охватывала паника. На моё счастье, мой фитнес-центр, как и салон красоты, находились на первом этаже элитки, в которой располагался мой же пентхаус. Муж же на работу ездил на велосипеде. Идеальный мужчина! Как самый ответственный из всех встреченных мною за эту жизнь людей, он ездил в светоотражающем жилете, с сигналом, в шлеме, даже налокотники надевал, только это не спасло, когда он ранним утром направился на первую пару, а его сбил возвращающийся с бурной ночи мажор. Тому хоть бы хны, а супруга у меня вновь не стало. С тех пор я не любила велосипеды, зато страх перед машинами поборола.

Казалось, судьба не желает мне счастья…

Но вот после сорока я вновь поддалась на жаркие ухаживания молодого фитнес-тренера. Он был младше меня на десять лет, хорош собой, накачан и казался чистым как дитя. Искренним, доверчивым… лицемером.

– Эй, подруга… Ты как? – еле коснулась моей руки Ленка, выдёргивая из вязкого болота воспоминаний. Медленно коснувшись лица, я поняла, что слёз больше нет, и желания лить их – тоже. Внутри было пусто и спокойно.

– Дура я, Ленка. Уже за сорок, а всё верю, что и на моей улице проедет поезд счастья. Ничему меня жизнь не учит! Но в остальном всё хорошо… Правда, всё хорошо! – постаралась развеять сомнения, что отчётливо виделись на расстроенном лице подруги. – Не понимаю, что я так разревелась. Ну – предал, ну – выгоню… А так – все живы!..

– Это гормоны, Крис. Ты же начала процедуру ЭКО, – понятливо кивнула Ленка, а я замерла.

– Ведь точно, врач предупреждала, что я могу быть более эмоциональной, чем обычно. Вот же Тёма засранец! Мы могли быть так счастливы! – взвилась я от обиды, только сейчас отчётливо понимая, что, наверное, его я-таки не любила. Иначе почему боль стихла? Дня не прошло, а я могу мыслить здраво и даже представляю свою жизнь после него. – Поеду я… Надо выгнать засранца, – стала собираться.

– Может, останешься? – удивлённо подхватилась подруга. – У тебя сейчас этап отрицания, а как он пройдёт, так опять плохо будет.

– Нет, Лен. Я своих мужей вспомнила и поняла, что не будет. Знаешь, как рукой сняло. Пусто, звонко, но не больно. Я даже ещё сегодня поработать успею.

– Да как же так?! Не уходи. Вечером с работы Андрей придёт, шашлык пожарим. Оставайся, Кристин!

– Нет, не уговаривай! Ещё полдня впереди, дел переделаю, да и тебя отвлекать не буду. Хватит уже, а то столько лет у меня жилеткой работаешь.