– Здесь.

– Значит, его отец – мужчина из этого города?

– Нет.

– Но…

– Иногда все становится очень сложным, Полин.

– Или странным.

– Или странным, – согласилась Габу.

– Моя мать ушла от нас с отцом три года назад, – сказала Полин после минутной паузы.

– Ушла в смысле умерла или просто ушла?

– Просто ушла.

– Тогда не страшно.

– Но обидно.

– За отца?

– За себя, – Полин улыбнулась младенцу на руках Габу. – Ты ведь не бросишь его?

– Нет.

– А Флавин? Думаешь, он сможет стать ему хорошим отцом?

– Сомневаюсь.

– Тогда зачем живешь с ним?

– Куда же его теперь денешь?! – Габу вымучила усталую улыбку.

Полин заглянула ей в глаза.

– Ты ведь не любишь его? – спросила она.

– Кого? Ребенка? – растерялась Габу.

– Флавина.

– Ах, Флавина… – ее взгляд устремился к супругу. – Нет. Наверное, уже нет.

– А раньше? Там, в другом городе.

– И раньше тоже нет.

– Понятно… – протянула Полин и отвернулась, чтобы Габу не смогла разглядеть в ее глазах сомнения.

– Вспоминаешь мать? – спросила Габу.

– Думаю, вы с ней очень похожи.

– Потому что она тоже не любила твоего отца?

– Любила. Когда-то давно, наверное, любила. Но потом бросила. Ты тоже бросишь Флавина. Обязательно бросишь. И сделаешь это намного раньше, чем мать бросила моего отца. Найдешь кого-то поинтересней, или вернется настоящий отец твоего ребенка…

– Не брошу.

– Почему?

– Потому что он знает меня. Знает мою историю, а с другим… С другим все будет снова сложно. С другим все придется начинать заново.

– Заново? – Полин хмурилась около минуты. – Но ведь это глупо.

– Это жизнь. Когда-нибудь ты тоже поймешь.

– Не пойму, – Полин увидела снисходительную улыбку на лице Габу и почувствовала, как начинает злиться. – Так нельзя. Так нехорошо, – она тряхнула головой. – Когда я видела вас втроем, то думала, что вы настоящая семья, а так… так вы…

– Самые обыкновенные? – помогла Габу.

Щеки Полин вспыхнули румянцем. Она открыла рот, пытаясь что-то возразить, поджала губы, снова открыла рот, резко крутанулась на месте, пошла прочь, собираясь догнать Флавина, рассказать ему обо всем. Габу перестала улыбаться, потеряв к новой знакомой интерес. Ребенок ухватил ее за волосы, причинил боль. Габу улыбнулась ему и пригрозила пальцем. Девочка улыбнулась в ответ беззубым ртом. Девочка, похожая сейчас на своего настоящего отца, оставшегося где-то далеко. Недосягаемо далеко. В другом городе, другом мире, другой реальности.

Запрокинув голову, Габу устремила взгляд к серому, хмурому небу. Вся жизнь была где-то там. Ее брат был где-то там. Брат-безумец. Брат-убийца, из-за которого она едва не оказалась в тюрьме, если бы не появился Флавин. Он спас ее, а не брата. Здесь она соврала Полин, но мотивы Флавина оставались прежними – слава, известность. Адвокат жаждал их так же, как жаждал брат, из-за которого она оказалась здесь. Брат по имени Пилс.

Ожившие воспоминания заставили Габу вздрогнуть, словно прошлое могло вернуться, схватить за горло. Снова захотелось убежать. Из парка, из города. Убежать туда, где никто ничего не знает. Перед глазами появились забытые жуткие картины безумного брата, напечатанные во всех газетах Андеры – чудесного города, в который Габу приехала, надеясь начать новую жизнь с чистого листа. Но брат изменился. Он жил в мастерской, где не было ни одной картины. Лишь запах краски и пыли. Жил ночью. В городе огней и порока. А днем спал. Его кровать стояла у дальней от окна стены. Для сестры он выделил диван. Габу распаковала не богатый на личные вещи чемодан. Все осталось позади, в нежеланном прошлом, на фоне которого пыльная мастерская брата казалась раем. Да и сам мир, что остался позади, не мог соперничать с миром Андеры. Здесь все казалось глянцевым, светящимся, будто оказался в сказочном сне, где все мечты могут исполниться. А мечты были простыми и нетребовательными. И даже брат, спавший весь день, а на ночь уходивший куда-то, не говоря ни слова, не мог развеять убеждение, что все будет хорошо в этой новой жизни. И это не вера и надежда – Габу знала, что все будет именно так. Знала с того самого момента, как увидела Андеру. Знала, убираясь в мастерской брата. Знала, открывая дверь высокому незнакомцу, назвавшемуся другом брата, которого снова не было дома. И это необычное имя, показавшееся тогда странным…