Поиск непонятно чего, скрывавшегося в выросшем на затылке монстра грибе, навел его на нехорошие подозрения о личных умственных способностях. Говоря проще – Рок заподозрил у себя наличие тяжелой стадии кретинизма.

Черт знает чем занимается, вместо того чтобы поискать нормальное оружие, наверняка ведь где-то здесь валяется хотя бы пистолет, сорванный с разгрузки изломанного человека. Так и придется бегать по городу с ножкой от табуретки, но зато при каких-то недозрелых виноградинах и желтых шариках.

Великое богатство.

Нет, без шуток, Рок догадывается, что все это или почти все – некие ценности сумасшедшего в своей жестокости мира, вероятно, весьма дорогие штуковины, раз даже умирающий думает только о них. Но как-то это несвоевременно.

Урчание, раздавшееся, как показалось, прямо над головой, заставило позабыть обо всем, кроме осознания бренности бытия. Даже не стал поднимать взгляд, и без того понятно, что к Року, всему из себя красивому, светящемуся на всю улицу, подкрался один из тех комков мрака, которые ухитрялись перемещаться практически бесшумно, несмотря на всю серьезность своих габаритов.

Если умирающий прав, этот монстр – братец дохлого, все прочие опасаются приближаться даже к их смирным тушкам.

Не раздумывая ни мгновения, Рок перекатился через спину, бросив при этом фонарик в направлении новой напасти, после чего нырнул под стоявший возле магазина грузовик. Опять копчиком задел край прицепа, злосчастным коленом приложился так, что искры из глаз, должно быть, все окрестности на миг осветили, но задуманное получилось – он оказался под днищем тяжелой машины.

Пускай не спасен, но хотя бы выгадал время.

Жесточайший удар едва не заставил грузовик улететь в дальние дали, что подсказало Року очевидную мысль – выгадал он всего ничего. Если у неведомой твари не хватит сил перевернуть машину, она ее запросто разберет, разорвет в клочья, ей это все равно что в зубах поковыряться, извлекая застрявшие куски мяса.

Человеческого, между прочим, мяса.

И что же теперь делать?! Вот что?! Выскочить из-под прикрытия днища? Это означает – сдаться без боя. Но как воевать, если в одной руке у тебя всего лишь короткий нож, а в другой…

В другой три шарика – зажал их рефлекторно: черный, красный и зеленый. С одной стороны, эти штуковины походили на оружие меньше всего на свете, с другой – искалеченный до невозможности, каким-то чудом удерживающийся на краю небытия, кое-что знающий человек настойчиво попросил Рока забрать себе все что угодно, но принести ему эти штуковины и вложить в разодранный рот.

Похоже на пусть и мизерный, пусть откровенно ненормальный, но все же шанс. Этот мир – полностью сумасшедшее творение невменяемо-жестокого психопата, так почему бы здесь не царить совсем уж невероятным законам.

Если это и правда игра (в чем Рок очень сильно сомневается), то он не удивится, когда поблескивающий шарик излечит все травмы и болезни, наделит неуязвимостью на какое-то время или даже перенесет в безопасное место. Не зря ведь он скрывался на голове столь опасной твари, это явно ценный приз.

Грузовик содрогнулся от нового удара и начал крениться – урчащий монстр, поднатужившись, его переворачивал.

Да твою же мать, что теперь делать?! Какой из этих чертовых шариков глотать?!

Пожалуй – сразу все. Возможно, это чрезмерно, зато подействует наверняка.

Если вообще должно подействовать, вдруг умирающий бредил, а его единственный слушатель, как и полагается недоумку, наивно повелся.

Грузовик начал заваливаться набок, а Рок, решительно закинув все три шарика в рот, зажмурился, и в голове его почему-то забилась лишь одна глупейшая мысль: «Ну дела, они ведь грязные, тошно подумать, откуда их пришлось доставать».