Кто-то небрежно похлопал меня по щекам. Сморщилась и попыталась отвернуться, но настойчивые, неприятные похлопывания продолжались.

Наконец я выплыла из странного небытия, в котором находилась, и приоткрыла глаза. В голове стоял неприятный шум, а сидящий передо мной мужчина казался смутно знакомым и при этом совершенно чужим.

– Ты меня понимаешь? – спросил он, сощурив бледные, льдистые глаза.

– Да, – прокашлялась я, изумлённо разглядывая беловолосого худощавого собеседника. – Где я?

– В доме Болларов, – ответил он, и почему-то эти слова не говорили ни о чём.

Или говорили?

Я зажмурилась и потёрла виски, пытаясь прийти в себя. Отчего-то у меня не просто не получилось, а внезапно в голове назойливыми шершнями зазвенели десятки вопросов. Попыталась вспомнить хоть что-то и не смогла. От простого движения накатила слабость, а пальцы слегка подрагивали. В голове звенела пустота.

– Что со мной? – хрипло спросила я. – Почему я ничего не помню?

Беловолосый отвечать не стал. Взял меня за руку, и в тело вдруг хлынул поток силы, словно меня окатило свежей горной прохладой в невыносимо душный день. Я с неимоверным удивлением наблюдала, как голубой сияющий ручеёк тянется от незнакомца ко мне. Наконец он иссяк, и я уже приоткрыла рот, чтобы спросить, что это было, но меня опередили:

– Оденься, приведи себя в порядок и приходи ко мне в кабинет. Направо по коридору, предпоследняя дверь перед лестницей. Нам нужно поговорить.

Он поднялся с края моей кровати и вышел прежде, чем я успела сообразить хоть что-то.

Воспоминания не вернулись, но самочувствие улучшилось. Я встала с узкой постели и даже голова не закружилась, хотя в теле ещё ощущалась слабость. Судя по всему, я долго болела, а теперь наконец пришла в себя.

В ванной комнате – чистой, но какой-то обшарпанной, с небольшими сколами на краю раковины и помутневшим от времени зеркалом – я как можно быстрее смысла с тела липкий запах болезни.

Из зеркала на меня смотрела бледная, измученная блондинка со странным узором на правом виске. Удивлённо коснулась его, а затем смутно вспомнила, что это такое. Долго рассматривать себя не стала – всё равно отражение казалось каким-то чужим и неправильным.

Поспешила надеть выцветшее платье с низкой талией и треугольным вырезом, обуться в сильно изношенные домашние туфли и найти дверь нужного кабинета. Она оказалась открыта.

Беловолосый ждал меня, стоя у распахнутого окна. Снаружи, судя по всему, недавно вступила в права весна. Сочная, светлая зелень подставляла глянцевые листочки лучам заходящего солнца.

– Гвендолина ненавидела, когда её называли Гвен, поэтому я буду обращаться к тебе именно так.

Собеседник повернулся ко мне, и его бледно-голубые глаза смотрели с презрением и холодом.

– Кто вы?

– Меня зовут Бре́ур Боллар, я брат Гвендолины, тело которой ты отняла.

Что? Я нахмурилась. Разве тело можно отнять?..

– Вы обещали объяснить мне, кто я и где. Я почти ничего не помню…