Владимир Путин предложил утвердить предложение по поводу первого номера.

– Есть ли другие предложения?.. Кто против? – спросил премьер.

В партере раздался дружный смех. Делегаты оценили шутку.

Начали раздавать долгожданные списки кандидатов в Госдуму, и в проходах образовалась легкая давка: делегаты жаждали удостовериться, что они пронумерованы.

– Я надеюсь, успели внести фамилию «Медведев»? – спросил премьер. – Мы оставляли прочерк, должны были спросить мнение съезда.

Мнением и стал смех зала в ответ на вопрос: «Кто против?»

Изучить списки более или менее подробно никто не успел: пора было голосовать. Пока голосование не состоялось, глава партии стоял на сцене около микрофона: делегаты должны были понимать, что он все видит. И правда, я чувствовал какой-то холодок на арене. Он шел то ли ото льда на площадке, которую накрыли ковролином, то ли от человека, стоящего на сцене.

Но главное, что этот холодок не могли не чувствовать делегаты.

На самом деле внести фамилию «Медведев» не успели. Голосовали за прочерк, хотя было ясно, что этот прочерк сто́ит всех остальных фамилий (кроме одной).

Потом, после перерыва, когда журналисты разъехались в уверенности, что президент и премьер уехали в Завидово встречаться с украинским президентом, они неожиданно вернулись в зал. Было такое впечатление, что они теперь будут неразлучны по крайней мере до выборов, причем президентских.

Владимир Путин подвел итоги голосования: за списки – 585 человек. Против – один.

Когда он сказал об этом, зал опять искренне засмеялся. Кто-то даже показал на премьера. В конце концов, самое страшное миновало. То есть все стало ясно. Кажется, на этот раз смеялись, потому что пришло в голову, что это и правда мог ведь быть Владимир Путин, потому что его в списке не было вообще.

– Ну и где этот… диссидент? – отвел от себя подозрения глава партии.

Он сказал это, судя по всему, зря, потому что голосование было тайным, и Владимир Путин пытался сейчас сорвать покров этой тайны. Если бы тот человек сейчас дал о себе знать, то голосование смело можно было бы признать недействительным (если бы, конечно, у кого-то нашлась такая смелость).

Но человек этот предпочел оставить все как есть. Скорее всего, он не нашел в списках себя, и у него просто сдали нервы.

Между тем за несколько минут до этого, пока в перерыве подводили итоги, я спросил в фойе у главы РСПП Александра Шохина, собирается ли он возвращаться на лед.

– Да, наверное, схожу… – пожал он плечами.

– Хотя зачем?

– Хотя зачем… – согласился было он, но потом спохватился: – По крайней мере, узнать, почему Владимира Путина, лидера партии, нет вторым номером в списке. Хотя я, кажется, знаю…

– И почему? – спросил я.

– А потому что традиция такая! Премьер же говорил вначале. И Дмитрий Медведев поэтому первым номером стал…

Я потом думал над этими словами – и нет, не согласился.

Один из них может быть президентом, другой премьером. Это может быть. Но вот чего не может быть.

Владимир Путин не может быть вторым номером.

Владимир Путин признался, что делит цифры любого опроса минимум на сто (то есть и рейтинг доверия ему лично).

– Но есть еще один фактор – фактор политической нервозности, неопределенности… Мне кажется, что мы – и я, и действующий президент Дмитрий Анатольевич Медведев – ясный и четкий сигнал послали стране: мы не собираемся ничего рушить, кромсать и ломать!

В тот день Владимир Путин уже называл Дмитрия Медведева «действующим президентом». Вообще-то так говорят о человеке только после выборов. Выигравший их становится «избранным президентом», а тот, кто исполняет обязанности президента до момента инаугурации коллеги, является «действующим». Означает ли это, что Владимир Путин уже признал выборы состоявшимися?