– Она перебесится, а потом все само пройдет. Развод стал для нее ударом, нужно дать ей время привыкнуть.

– Само пройдет?! – воскликнула Бетани. Неужели Гранту настолько все равно? У нее заболело сердце, грудь стиснуло, словно обручем. Может быть, Грант всегда был таким бессердечным, а она ничего не замечала? Или он полностью переменился за такой короткий срок…

– Учитывая наше положение, все нормально.

Нормально? Нормально, что он бросил семью? Нормально, что он причинил страшную боль тем, кому когда-то клялся в любви и верности? Он стряхнул с себя жену и детей, как мусор! Нормально, что Энни от боли и гнева рискует поломать себе жизнь? Равнодушие Гранта больно ранило Бетани.

– Наверное, ты прав, – прошептала она, опустив голову. – Но я считала, что обязана тебя предупредить.

– О чем?

– Ненависть у Энни не проходит. – Она давно собиралась предупредить бывшего мужа, чтобы был начеку. По словам Эндрю, его сестра не собиралась прекращать войну против Тиффани. Пусть Грант делает что хочет…

– У тебя все? – раздраженно спросил он.

– Нет, есть кое-что еще. – Бетани обхватила чашку обеими руками. На бывшего мужа она старалась не смотреть. Обсуждать с ним денежные дела особенно неприятно.

– Что же? – Он глубоко, страдальчески вздохнул.

– Эндрю едет на сборы в футбольный лагерь.

Их сын отлично играл в футбол. Бетани почти не сомневалась, что университет штата Вашингтон или Вашингтонский университет предложат ему стипендию как талантливому спортсмену.

– Ну да, я в курсе.

– У меня на сборы нет денег. – Бетани готова была провалиться от стыда сквозь землю, но что еще ей оставалось делать? – Оплати, пожалуйста, спортивный лагерь, а все остальное я беру на себя.

– Что – остальное? – язвительно спросил Грант. – Ну, например?

Расходы стремительно увеличились, и Бетани не знала, справится ли.

– В конце прошлого учебного года школьный совет прислал извещение: с сентября плата за спортивные секции увеличивается вдвое. Отчислений от налогов не хватает, а тут еще выпускной альбом и много чего другого… В общем, по-моему, будет справедливо, если ты оплатишь Эндрю сборы. – Она не упомянула о том, что в начале учебного года придется покупать новую одежду и тратить деньги еще на сотню разных вещей.

– Тебе что, не хватит денег на спортивный лагерь?

– Хватит, но тогда нечем будет платить за дом. Грант долго молчал.

– Этого я и боялся, – пробормотал он наконец. Бетани понятия не имела, о чем он.

– Не собираюсь обращаться к тебе всякий раз, когда мне понадобятся деньги, – заявила она.

– Но сейчас же обратилась.

– Да, но… – Неужели он не понимает, что оговоренная сумма, которую он платит ей на детей, и близко не покрывает расходы, которые несешь, когда растишь двух подростков?

– Бетани, я не могу тебе помочь. Пожалуйста, больше ко мне не обращайся.

– Но…

– Я плачу тебе алименты и пособие на детей. Кстати, ты еще не нашла работу?

Опустив глаза, она покачала головой.

– Так я и думал. Наверное, даже не старалась? – ехидно поинтересовался он, как будто знал ответ заранее. – Сейчас ты живешь целиком за мой счет и, по-моему, не предпринимаешь никаких усилий к тому, чтобы зарабатывать на жизнь самостоятельно.

– Я пробовала искать работу, но понятия не имею, куда мне обратиться. – Признаваться в своем поражении было унизительно. Бетани хотелось накричать на бывшего мужа. Ведь это он виноват во всех ее теперешних бедах! Но она понимала, что ничего хорошего из этого не выйдет, и потому в очередной раз забыла о гордости – вернее, о том, что от нее осталось.

– Поиски работы начни с газеты, – презрительно посоветовал Грант. – Если ничего не подвернется, можешь открыть детские ясли на дому – не зря же гордилась тем, какая ты образцовая мать.