Полковник поглядел на тетушку с недоумением:

– Как же так? Судя по паспорту, вы не были в браке.

– Это сын мистера Висконти.

– И тут мистер Висконти.

Полицейский рылся в тетушкином чемодане. Он заглянул в картонную коробку от свечи, потряс ее и понюхал.

– Это коробка для свечи, – сказала тетушка. – По-моему, я вам уже говорила – эти свечи делают в Венеции. Одной хватает на все путешествие. Гарантия, кажется, двадцать четыре часа непрерывного горения. А то и сорок восемь.

– Вы сжигаете истинное произведение искусства.

– Генри, подержи свечу, чтобы полицейскому было лучше видно.

Меня снова поразил вес свечи, когда я ее поднял.

– Не беспокойтесь, мистер Пуллинг, он заканчивает.

Я с облегчением поставил свечу на место.

– Ну хорошо, – сказал полковник. – Ничего компрометирующего мы в вашем багаже не нашли.

Полицейский теперь укладывал вещи обратно в чемодан.

– Сейчас мы должны будем осмотреть весь номер, это уже чистая формальность. И постель мисс Бертрам, если вы будете так любезны и согласитесь пересесть на стул, – сказал полковник.

Он сам принял участие в обыске: волоча ногу, он обходил всю комнату, шарил палкой под кроватью и за шкафом.

– А теперь ваши карманы, мистер Пуллинг.

Еле сдерживая злость, я выложил содержимое карманов на журнальный столик. Он внимательно пролистал записную книжку и вынул из нее вырезку из «Дейли телеграф». Нахмурив брови, он с недоумевающим видом прочитал ее вслух: «Мне особенно понравились карминно-красный «Мэтр Роже», светло-красный с белыми кончиками «Черио», кармазинная «Арабская ночь», «Черная вспышка» и «Алый Бахус»…»

– Объясните, пожалуйста, мистер Пуллинг.

– Тут нечего объяснять, – сказал я сухо.

– Простите мне мое невежество.

– Это отчет о выставке георгинов. В Челси. Я интересуюсь георгинами.

– Это цветы?

– Разумеется.

– Названия звучат так странно, будто лошадиные клички. Меня ввело в заблуждение слово «кармазинная». – Он положил вырезку обратно и, припадая на одну ногу, подошел к тетушке. – А теперь я хочу пожелать вам доброй ночи, мисс Бертрам. Вы сегодня скрасили мне исполнение моих неприятных обязанностей. Вы даже не представляете, как надоели мне все эти сцены с оскорбленной невинностью. Завтра я пришлю за вами полицейскую машину – она отвезет вас на аэродром.

– Не беспокойтесь, пожалуйста. Мы можем взять такси.

– Мы бы не хотели, чтобы вы опоздали на самолет.

– Может быть, нам отложить самолет еще на один день и повидаться с бедным генералом Абдулом?

– Боюсь, к нему не допускают посетителей. А что за книжку вы читаете? Что за отвратный тип в красной феске? Это он всадил нож в девушку?

– Нет. Это полицейский. Его зовут полковник Хаким, – сказала тетушка. На лице у нее было написано злорадное удовлетворение.

Как только за полковником закрылась дверь, я сердито напустился на тетушку.

– Тетя Августа, что все это значит? – спросил я.

– Небольшой политический скандал, насколько я понимаю. В Турции к политике относятся серьезнее, чем у нас в Англии. Совсем недавно они казнили какого-то премьер-министра. Мы только мечтаем об этом, а они действуют. Должна признаться, я так и не поняла, что затевал генерал Абдул. Глупо в его возрасте. Ему уже стукнуло восемьдесят. Но в Турции, мне кажется, столетних больше, чем в любой европейской стране. Сомнительно, однако, чтобы бедняжка Абдул дожил до своего столетия.

– Вы осознали, что нас депортируют? Я думаю, нам надо позвонить в британское посольство.

– Ты преувеличиваешь, дорогой. Они просто предоставляют в наше распоряжение полицейскую машину.

– Ну а что, если мы откажемся?