От этой новости я просто застываю на месте. Учебник истории такого точно не сохранил, но неужели люди сейчас настолько дикие, чтобы поднять руку на ребенка? Разве так может быть? Не понимаю ничего, но сначала надо хотя бы познакомиться и оценить информацию. Я будто снова в бою: собран и внимателен.

– Меня Виталием зовут, – представляюсь я. – А вас как?

– Я Ира, – сообщает мне та, которая постарше. – А это моя сестренка, Таня. Скажи, а ты можешь сделать так, чтобы нас не было?

Они что, просят их убить? Да что сделали с детьми, если они желают смерти? Что вообще здесь происходит?

– Расскажи мне, почему ты хочешь, чтобы тебя не было? – прошу я Иру, потому что чувствую себя в каком-то фильме ужасов.

– Мы засыпали на яхте… – начинает девочка, но потом прерывается. – Нет, не так… Наша мама познакомилась с богатым дядей, – объясняет она. – Папу мы не знаем, а дядя повез нас кататься на яхте, хотя мы ему мешаем почему-то.

– Дядя повез вас кататься, вы уснули, – думая, что понимаю, о чем речь, резюмирую я. – Устали, наверное, сильно?

– Нет, – качает головой Ира. – Как-то очень быстро уснули прямо днем. А потом проснулись, и оказалось, что была авария и мамы больше нет, она пропала.

Найти их маму можно через «Якутию», в принципе, ничего сложного в этом нет, да только есть у меня подозрения странные. Тут Ира говорит, что услышала разговор, в котором говорилось о больших деньгах, поэтому она думает, что их обеих просто продали, а ноги сломали специально. Тут я достаю наладонник, интересуясь у интеллекта вероятностью такого события, а затем просто молчу, глядя на восьмерку. Искусственный интеллект звездолета обучается постоянно, вот, видимо, набрал информации, чтобы поставить меня в тупик, потому что подобное просто непредставимо. Я же ставлю задачу на поиск по сообщенным мне параметрам, затем возвращая внимание детям.

– А мама у вас родная? – интересуюсь я у девочек, сразу же задумавшихся.

– Наверное да, только злая, – неуверенно произносит Таня.

Речь у нее не очень четкая, но она довольно ясно формулирует предложения. Я начинаю расспрашивать о том, что значит «злая» в понимании малышки, и тут же сталкиваюсь с трудностями – она не может объяснить, при этом пытается рассказать, что внутри чувствует. И вот это очень похоже на мое внутреннее ощущение. А так как себе я верю, то могу предположить, что Таня говорит о подобных вещах.

Итак, мама у них была вроде бы своя, при этом их обеих не любила, дети это очень хорошо чувствуют, а тут еще и внутреннее ощущение… То есть что-то очень странное. Тут дает сигнал мой наладонник, заставляя обратить на него внимание. Я смотрю в экран, понимая, что подобное в голове не укладывается. За последние сутки в этом городе утратили способность к передвижению две девочки, при этом от них оформлен отказ.

Оказывается, здесь электронная документация доступна в планетарной сети, если знать, как до нее добраться, а «Якутия» – довольно мощный интеллект, поэтому и добрался, видимо, вывалив мне на экран все, что выяснилось. Дети сейчас в подвисшем состоянии, потому что «законного опекуна» у них нет, но при этом стоит отметка о какой-то опеке со вчерашнего дня. То есть в тот же момент, когда был оформлен отказ. Чудовищно, на самом деле, выглядит – как можно отказаться от своего ребенка, я не понимаю. И тут оживает мое внутреннее ощущение.

– А хотите пойти со мной? – интересуюсь я у девочек.

– Хотим, если обещаешь не мучить, – отвечает мне Ира. – И бить не часто.

– Детей бить нельзя… – растерянно отвечаю я. – И мучить тоже нельзя, совсем.