– Парень, – говорит он мне, – ты не разобрался. Погоди, подгоним тебе бабу соответствующую.

Я начинаю его расспрашивать и через некоторое время давлю в себе желание расплакаться. Вместо контроля своих физиологических реакций аборигены содержат женщин для спаривания по желанию и за деньги. При этом женщины подобным трудом дорожат. Встреченная мной девушка была из таких, но для более бедной категории людей, отчего она и испугалась, потому что сообщество у них кастовое. Вот только…

Я не смогу жить в этом сообществе, просто совершенно не смогу. Это невыносимо – подобное отношение. Но девушку, ту, дневную, я теперь понять способен. Раз здесь такое общество, то ее реакция вполне объяснима. На звездолет хочу. Просто забыться в криосне – и все. И не будет у меня никаких сновидений, а спустя тысячи лет упадет «Якутия» на звезду какую-нибудь, даря мне покой. Вот такие у меня мысли, пока я после ресторана иду в направлении грязного моря.

Возможно, это из-за того, что я выбрал приморский город? А вдруг здесь люди неправильные просто, а отлети подальше, и будет иное. Только… Стоит ли вопрос создания семьи? Может быть, я уже решил все? Ведь я отличаюсь от людей здесь, очень сильно отличаюсь. Нужно ли пытаться адаптироваться к обществу, вызывающему не самые лучшие реакции? Да, все познается в сравнении…

Я медленно иду к морю, раздумывая о произошедшем. Наверное, не может мне помочь никакое руководство, ведь даже во-он та девушка смерила меня взглядом и с какой-то брезгливой миной отвернулась. Возможно, моя одежда не соответствует здешним стандартам знакомства? Нужно будет внимательно изучить планетарную сеть и завтра попробовать еще раз. Назовем это пробником. Если получится завязать знакомство, значит, теоретически есть возможность остаться здесь, а нет – так нет. В конце концов, я человек совсем другой эпохи.

К морю я не спускаюсь, усевшись на лавочку в увиденном вечером парке. Подняв голову, смотрю на звезды. С Земли они выглядят, кажется, совсем иначе – как-то теплее, что ли. Совсем скоро я вернусь на «Якутию» и двинусь в свой бесконечный путь, постаравшись забыть о том, что увидел на Земле. Да, наверное, так будет правильно. Как папа говорил: «Не жили богато, нечего и начинать». Видимо, для здешних девушек нужны исключительно здешние мужчины, а те, кто мог бы понять меня и принять тоже, затерялись где-то в пространстве и времени. Видимо, так и есть, потому что иных причин я не вижу. Все же по руководству делал! В чем дело-то? Завтра еще раз попробую, конечно, но что-то мне подсказывает, что все это бессмысленно. Не найду я здесь родственную душу, просто невозможно это. Дикие времена есть дикие времена, ничего с этим не поделаешь.

– Тоже незачем жить? – вдруг слышу я детский голос, резко опуская голову и разворачиваясь на лавочке.

***

Девочка Ира, сидящая в необычной повозке, на кресло чем-то похожей, если бы не большие колеса, меня совсем не боится. Ей, по-моему, все равно. Она еще мала, вряд ли старше десяти лет, но я вижу – она совсем одна. Как такое возможно вообще? У ребенка всегда есть мама и папа, даже если он потеряет своих родных, кто-то да найдется. Есть, конечно, те, кто не принял никого, я слышал, но… Она же маленькая!

– А почему ты одна? Что с тобой случилось? – интересуюсь я у нее.

– С нами, – тихо произносит незнакомая пока девочка. – Нам сказали, что была авария, мы теперь… Мы… Мы не можем ходить, – она всхлипывает, переживая эту катастрофу. Я вижу: для нее случившееся именно катастрофа.

– Мы никому не нужны, – слышу я еще один голос, и к лавочке подкатывается похожий транспорт с еще более младшей девочкой. – Нам сказали, что теперь мы ненужные и нас выкинут.