– Что?! – разъярённо спросила она.

Гнев клокотал в ней и держать его внутри было выше её сил. Девушка дёрнула себя за рубаху, рывком расслабляя утягивающую грудь ткань, а затем гордо выпрямилась, демонстрируя небольшую (ткань до конца так и не распустилась) выпуклость.

– Дарилла! – возмутился Риалаш и поспешил прикрыть девушку своей спиной.

– А что Дарилла?! – в ответ возмутилась девушка, но в голосе её всё же зазвучали виноватые нотки. – Меня тут обвиняют, что я заделала кому-то ребёнка, хотя я даже не в состоянии это сделать. А её я вообще видела один раз, и на момент нашей встречи она уже была беременна.

Наким медленно повернул голову и посмотрел на свою дочь. Та была растеряна не меньше его самого. Так приглянувшийся ей юноша владел её сердцем ещё несколько месяцев после их единственной встречи. Но потом живот начал расти, и девушку стали больше волновать чужие пересуды, чем собственная влюблённость. И она согласилась выйти замуж за помощника отца – молодого исполнительного мужчину, которому было решительно всё равно, что жена ему достанется уже с ребёнком. Всё, что волновало этого сухаря, – процветающее дело тестя. Наким даже порадовался, что тот стал его зятем. Не сразу, но всё же порадовался. Дашѐнка продолжала изредка мечтательно вспоминать белокурого красавчика. Порой вспоминался и настоящий отец ребёнка, но он вспоминался с проклятиями и пожеланиями самой лютой смерти.

Но девушка даже представить не могла, что её светлые мечтания разобьются таким образом.

– Мы ошиблись… – помертвевшими губами прошептала она. – Это был другой… Вы только похожи на него…

– Как другой? – нахмурился её отец. Память на лица у него была будь здоров.

– Да ничего подобного! – безжалостно развеяла это оправдание Дарилла. – В саду с тобой тогда я была.

Дашѐнка покачнулась, и Дарилла, вспомнив о её положении, испугалась. Гнев тут же улетучился, и девушка заволновалась.

– Надеюсь, к нам больше нет претензий? – уточнил у купца Риалаш.

Тот, всё ещё потрясённый, медленно качнул головой. Наг посчитал инцидент исчерпанным и, подхватив Дариллу под руку, поспешил удалиться. Их товарищи тоже не стали задерживаться.

Наким медленно перевёл взгляд на дочь, но ничего спросить не успел. Та вдруг сжала кулаки и с неожиданной яростью закричала:

– Это ты виноват! Ты! Я так боялась тебе сказать, что соврала! Это ты во всём виноват!

Из глаз девушки брызнули слёзы, и она бросилась прочь. А её растерянный и обескураженный отец так и остался стоять на месте, вызывая удивлённые взгляды прохожих.

– Дарилла, я понимаю, что ты очень сильно расстроилась и обиделась, – вполголоса с укором говорил Риалаш, продолжая идти вперёд, – но она глупая беременная девчонка. Твоя ярость её ничему не научит. Тут научить могут только годы жизни.

Дарилла понуро кивала, соглашаясь с ним. Её всё ещё терзали страх и стыд, и она боялась, что с не рождённым ещё ребёнком может что-то случиться по её вине. Такую ответственность она на себя брать не хотела.

Риалаш, видя, что она и без его увещеваний понурилась, ласково приобнял её за плечи и уже утешающе произнёс:

– Ну не переживай.

Девушка только фыркнула. Когда она узнала от Низкана, что он был послан за ней как за потенциальным соблазнителем, то не раз представляла, что сталкивается с Дашѐнкой и укоряет её за этот обман. В своих фантазиях Дарилла после этих стычек чувствовала удовлетворение, а эгоистичная девица проникалась раскаянием. В реальности же не было ни капли удовлетворения, только кошки на душе скреблись, и хотелось даже извиниться – если не перед девчонкой, то перед её отцом.