Наг с трудом оторвал взгляд от окровавленного лица Низкана, кивнул и, сунув в руки Дариллы зверёныша, нырнул в кусты.

Доаш же осторожно уложил Низкана на траву и тщательно осмотрел его лоб.

– Череп вроде не треснул, – с сомнением протянул мужчина, – но шишка вздулась будь здоров.

Багрово-синюю шишку, украшающую лоб бывшего вольного как рог, видели все. Она сочилась кровью и выглядела откровенно ужасно. Потрогав руки Низкана, Доаш нахмурился ещё больше.

– Холодеет…

– Он умирает? – встревожилась Дарилла.

Риалаш и Доаш переглянулись, не спеша отвечать. Низкан опять воспользовался своим разрушающим даром и Тёмные знают, как много сил он потратил.

– Уходим отсюда, – распорядился наагасах.

Доаш опять поднял Низкана на руки, и вся компания заспешила к оставленным лошадям. Те, к счастью, оказались на месте. Злыбень, повод которой Дарилла предусмотрительно привязала к собственному седлу, пыталась утянуть Светёлку в сторону, видимо, намереваясь бросить надоевших хозяев, но флегматичная лошадка не имела никакого желания двигаться с места. Тем более вокруг было столько сочной травы.

Риалаш подержал на руках Низкана, пока Доаш забирался в седло, а затем передал его нагу. Тот прижал бывшего вольного к своей груди как ребёнка, чтобы не дай боги не растрясти. Ерха отловил лошадку Миссэ и Преданного Низкана и чуть-чуть не был укушен своей сварливой коняшкой. Ту, впрочем, почти тут же попытался укусить Преданный, и ей пришлось угомониться. Расстроенная и растерянная Дарилла уже сидела в седле, прижимая к себе притихшего Дара.

Направились они на юг. Отъезжать действительно слишком далеко не стали. Добрались до виднеющейся вдали рощицы и остановились на берегу небольшого ручья. Низкана со всеми предосторожностями опустили вниз и уложили на сложенные вдвое одеяла. Пока Дарилла и Доаш хлопотали над ним, Риалаш тихо переговаривался с Ерхой, вызнавая у него подробности похищения. Узнав, что организатором этого был некто Лорес, знакомый им наёмник, Риалаш зашипел от досады. Вот чувствовал же, что что-то с этим мужчиной не так!

– Эй, нам костёр нужен, – Доаш многозначительно взглянул на наагасаха. – Не нравится мне, как он холодеет.

Низкан не только холодел, но и бледнел сверх всякой меры. Глядя на его лицо, возникало ощущение, что оно посыпано мукой. Дарилла уже успела соорудить из куска ткани компресс и водрузить его на лоб бывшего вольного в надежде, что это поможет снять отёк. Рядом, поскуливая, ошивался Дар, которого не подпускали к хозяину.

Риалаш кивнул и направился за дровами, велев Ерхе заняться лошадьми.

К моменту, когда вернулся Миссэ, на поляне у ручья уже вовсю пылал жаром большой костёр. Рядом с ним под тремя одеялами лежал серовато-бледный Низкан. Малыш Дар, всё же прорвавшись к хозяину, расположился у него на животе и жалобно урчал, с тоской посматривая на заросший щетиной подбородок.

– Как он? – первым делом обеспокоенно спросил Миссэ, кивая в сторону Низкана.

– Голова лечится, – уклончиво ответил Доаш, – остальное – посмотрим, что будет утром.

Миссэ очень огорчился. Присев рядом с Низканом, он заботливо поправил влажную тряпку на его лбу и сдавленно охнул, увидев багровую шишку.

– Точно лечится? – засомневался он.

– А то у тебя таких шишек не было, – устало откликнулся Доаш.

Миссэ пришлось отвлечься: Ерха молча пихнул ему в руку чашку с горячей кашей. Риалаш дождался, пока охранник усядется поудобнее, а потом всё же спросил:

– Что ты там обнаружил?

– Несколько свежеразрушенных зданий и один труп. Кто бы там ни был, он уже убрался, решив, видимо, с нами не связываться. И кому ж ты так насолил? – недовольный взгляд был адресован Ерхе.