– А этот что тут делает… – начал было он, но договорить не успел.

Шайлина радостно взвизгнула, отбросила игрушку и развернулась к Ссадаши. Мужчина вздрогнул, увидев её, и поспешно захлопнул дверь. Наступила тишина.

– Тейс, когда твои уста научатся спать в своих покоях? – недовольно спросил Дейширолеш у кошки.

Та несчастно вздохнула и опять лизнула скривившегося Риалаша в лицо.

– Слышал?

Вопрос был задан огромному чёрному коту. Одному из тех, что бродили по территории дворца. Зверь лежал на крыше и, лениво жмуря глаза, смотрел на яркий диск волчьего месяца. Рядом с котом, свернув ноги кренделем, сидел мужчина мощного телосложения. Лицо его густо заросло кучерявой бородой, и на голове так же буйно кудрявились чёрные волосы.

Мужчина щурил красноватые глаза и, казалось, прислушивался к чему-то.

– Желторотик куда-то собрался, – его губы раздвинулись в весёлой улыбке.

Со стоном распрямив ноги, мужчина встал и потянулся.

– Последний раз он притащил домой яйцо водяного дракона, – припомнил он. – С чем вернётся в этот раз?

Кот сонно зевнул и прикрыл глаза. Мужчина ещё немного постоял, разглядывая волчий месяц, а потом исчез, развеявшись тёмным дымом.

5. Глава 2

Около ворот Дейвида, несмотря на очень раннее утро, уже собралась внушительная толпа. Очередь продвигалась неторопливо, возницы в телегах сонно покачивались, звучали вялые тихие разговоры. Только у самих ворот иногда раздавались возмущённые крики очередного торговца:

– Да за что ж так много?!

– Товара на какую цену привёз? – бородатый стражник устало посмотрел на крикуна. – Сам сказал, пятьдесят монет золотом. С монеты пять медек. Вот и считай.

– Так на пятьдесят ещё можно и не продать!

– А это твоя забота. Плати или разворачивай.

Купец, ворча и стеная, полез за пазуху за кошелём. Очередь продвинулась вперёд.

– Эй, там! Вы или идите, или в сторону шагайте!

Сердитый окрик относился к мужику с седой бородой и молоденькому парню. Эти двое подрёмывали, стоя на месте и опираясь на дорожные посохи. Проснувшись, они поспешно шагнули следом за проехавшей вперёд телегой.

– Растяпы, – продолжал ворчать на парочку чернобородый верзила, ведущий под уздцы лошадь, запряжённую в телегу.

– А ты не ворчи, дядя, – к нему неожиданно обернулся молоденький парень и так ослепительно улыбнулся, что дочь чернобородого, сидящая в телеге, схватилась за томительно ёкнувшее сердечко.

Верзила мрачно посмотрел на паренька, но всё же чуть-чуть смягчился, оценив его одежду. Всё, конечно, поношенное и запылённое, но видно, что не с чужого плеча снято, да и пошив добротный. Значит, не какой-то там побродяжка, а путник. И лицо смазливое такое, располагающее. Дочь его, застенчиво спрятавшись за мешками с мукой, во все глаза смотрела на юного красавчика. Посмотреть было на что. Лицо загорелое, глаза голубые-голубые, а из-под шапки торчат вихры тугих золотистых локонов. Телом только хлипковат, да голосок у него высоковат. Но с возрастом и тело крепче станет, и голос баском нальётся.

– Говорят, что тому, кто утро встречает ворчанием, приходится ворчать весь день, – парень ехидно прищурился и улыбнулся ещё шире.

Чернобородый аж споткнулся. Глаза его озадаченно округлились. Суеверная его душа заметалась в тревоге. Это что ж получается? Он сам к себе неудачу приманивает?

А довольный парень отвернулся от него и вытянул шею вперёд, высматривая, сколько им ещё осталось до ворот.

– Ты зубоскаль-то поменьше, а то приласкают разик по личику, и бушь знать, – довольно дружелюбно по-нордасски посоветовал парню его спутник.