Когда я наелся, Дженнифер перевернула меня, похлопала по спине, и я тихонько отрыгнул. Затем она отнесла меня вниз в прихожую и уложила в мягкую постель, в которой спал большой пес с огромными ушами. Мой брат тоже там спал, уткнувшись в него носом.

– Вот еще один, Барни, – прошептала Дженнифер.

Большой пес заворчал и завилял хвостом, пока я устраивался возле него. Живот у Барни был мягкий и убаюкивающий, прямо как у нашей матери. Брат пискнул в знак приветствия и сразу же снова заснул.

С тех пор Дженнифер кормила нас на руках по нескольку раз в день. Мне нравились кормежки, нравилось, как она со мной разговаривала и прижимала к себе. Полюбить такого человека, как Дженнифер, очень легко.

Брат сильно расстраивался, если меня кормили первым; наверное, Дженнифер решила, что лучше кормить меня после брата, чем слушать его плач, пока я ем.

Я думал, что уже все знаю про свою новую жизнь, и вдруг однажды, присев, чтобы справить нужду, я почувствовал запах своей мочи. И тут я понял, что никакие мы не братья, а брат и сестра. Я опять был девочкой!.. Как такое возможно?

На какое-то мгновение я задумался, вернее, задумалась, что же случилось с моей матерью и другими щенками, но оказалось, что я их уже почти забыл. То есть забыла. Мы жили здесь и сейчас – мой брат и я, семья из двух щенков и ленивого пса по кличке Барни.

Есть моменты, когда все, что может сделать собака – это ждать и наблюдать, какой выбор сделают люди. Все либо изменится, либо останется примерно таким же. А пока мы с братом изо всех сил дергали Барни за его большие мягкие уши.

Дженнифер назвала брата Рокки, а меня – Молли. Мы подрастали, Барни все меньше и меньше хотелось с нами возиться, и он начинал нервничать, когда мы грызли разные части его тела. Однако мы не сильно расстраивались, потому что к нам в дом пришла жить большая серая собака по имени Софи. Она обожала бегать во дворе, где травка только начинала пробиваться из земли, подогреваемой лучами солнца. Софи бегала очень быстро, и мы с Рокки даже не надеялись ее догнать, но ей нравилось, когда мы гонялись за ней, а когда мы сдавались, она разворачивалась и пригибалась к земле, призывая нас продолжать игру. Еще здесь был коренастый пес по имени Мистер Черчилль – примерно такого же размера, как Барни, только более грузный и с короткими ушами. Мистер Черчилль ходил вперевалку и тяжело дышал – прямая противоположность Софи. Я даже сомневалась, способен ли он бегать.

Конечно, я порой скучала по Ферме, но жизнь у Дженнифер казалась постоянным развлечением в собачьем парке.

Через несколько дней пришла женщина, чтобы посмотреть на Софи, – и, уходя, забрала ее с собой.

– То, что ты делаешь – замечательно. Если бы я устроила временный приют для собак, то оставила бы их всех себе, – сказала женщина, которая забрала Софи.

Я поняла, что у Софи будет новая жизнь с новым человеком, и была счастлива за нее, а вот Рокки был совершенно озадачен происходящим.

– И получился бы «постоянный приют», – засмеялась Дженнифер. – Я тоже оставила Барни – первого, кого взяла на передержку. Но я понимала, что если не контролировать свои чувства и оставить несколько собак у себя, на этом все и закончится – я не смогу помочь другим собакам.

Однажды поиграть с нами пришли какие-то люди – мужчина и женщина с двумя девочками.

– Мы однозначно хотим мальчика, – сказал мужчина.

Девочки были того замечательного возраста, когда бегали еще не быстрее щенка и постоянно хихикали. Они взяли нас на руки, поцеловали, поставили обратно и начали с нами играть.