– Прости, Борх, в следующий раз. Я к тебе по делу.

– Эх, Войд, Войд. Нет чтобы уважить старика, побеседовать о возвышенном, выслушать. Мне ведь здесь и поговорить по душам не с кем – или клиенты, или подчиненные. А племянники те вообще… Что за человек ты, никакого понятия?!

– Можешь считать меня сегодня своим клиентом.

– А так тем более! Выслушай, покивай с понимающим видом. А потом поднеси подарок и попроси рассмотреть твое дело.

– Что-то ты, Борх, совсем занудой стал, засиделся на месте. В молодости за тобой такого не водилось.

– А то ты видел мою молодость. Хотя, что да, то да, в молодости я бы тебе не компота налил, а пива и отдубасил потом хорошенько за твой длинный рост. Так зачем пришел, «клиент»?

– Мне нужен корабль.

– Так бери билет и всего делов, или найми кого. Я тебе зачем?

– Мне нужен свой корабль, Борх.

– Уууу! Ты еще летом снега попросил бы. Какие корабли перед самой зимой?

Цверг с подозрением уставился на Войда.

– А я, кажется, знаю в чем дело. Опять за старое? Снова начал её искать? Брось, всё это сказки и бредни пьяных корабелов. Нет её, понял? Нет и никогда не было. А если бы и была… Корабля ты сейчас не найдешь. Вот в начале лета – приходи. Самый сезон будет. А сейчас извини.

Войд тяжело вздохнул и полез во внутренний карман плаща. Достал маленькую коробочку и подтолкнул её по прилавку к цвергу. Внутри что-то зашебуршилось и возмущенно пискнуло. Борх жадно схватил её, осторожно заглянул под крышечку и расплылся в счастливой улыбке ребенка, дорвавшегося до любимой игрушки. Потом поднял взгляд на собеседника и подозрительно сощурился.

– А ты их это, не того?

– Небо упаси! За кого ты меня принимаешь? Я же не цверг.

– Ну – цверг, не цверг, а мало ли, – старик закрыл коробочку и ревниво спрятал под прилавок, косясь на мужчину.

– Ни слова, понял? Если кто узнает…

– С меня первого шкуру спустят, так что не беспокойся.

– Ладно, проехали. Итак, какой тоннаж, какая оснастка, какой цвет парусов?

– Без разницы. Только быстрый, не эти ваши грузовые корыта, и корабль нужен мне сегодня.

– Сдурел? Я же не волшебник.

Войд снова вздохнул, показал под прилавок и поманил коробочку обратно.

– Нет, мои! Не отдам! – сорвался на визг Борхост, – мои! – схватил и прижал коробочку к груди. Потом, устыдившись минутной слабости, поставил её обратно и с укоризной покачал головой.

– Ладно, твоё дело. Хочешь искать Звезду – ищи. Кто я такой, чтобы учить жизни такую дылду? Будет тебе корабль.

Он спрыгнул с высокого стула и начал расхаживать за прилавком, являя для обозрения только лысую макушку, заботливо прикрытую зачесанными с затылка жидкими волосинками.

– Нет, этот тебе не подойдет. Этот мне не отдадут. Этот вообще не годится, – принялся бубнить Борхост, в такт мыслям топая сапожищами.

Ходики на стене показали одиннадцать. Из маленькой дверцы на часах выехала фигурка цверга и отбила по наковаленке положенные удары. Борхост посмотрел на стрелки, подергал себя за бороду и с кряхтением залез обратно на высокий стул.

– Значит так, есть одна посудина…

В глубине магазинчика Борхоста стоит пыльное зеркало в бронзовой раме. Если бы Войд протер старое стекло, то увидел бы в темной глубине:

Поджарая фигура в короткой куртке с белой опушкой. Обветренное лицо бродяги. Волосы, цвета пшеничного поля, силятся достать до плеч. Серые глаза постоянно чуть прищурены, будто от ветра. На ладони левой руки зеленая татуировка – звезда с семнадцатью лучами. На запястьях – множество мелких шрамов, как у ловцов за «призрачным» жемчугом, выхватывающих свою добычу из хищных челюстей.